Больше того, дорогой Антоний, я знаю, кто это всё организовал. Это наш с тобой любимый Валерий Яковлевич. После двухнедельных раздумий-мучений, я решила отписать тебе.
Утром во вторник (Инна написала число аварии) Валерий Яковлевич пришёл на работу раньше меня. Я пришла раньше обычного, так как машина была в ремонте, я ехала на метро и не рассчитала время. Когда я только прошла холл и ещё не поднялась на наш второй этаж, я услышала из его кабинета крики. Он с кем-то разговаривал по телефону и кричал: «Откуда я знал? Я не знал, что это не он! Клянусь – на переднем сидении был он! Они оба блондины, ну перепутал». Я торопилась, вдруг ему помощь нужна, дверь в кабинет была открыта, он разговаривал по стационарному телефону, увидел, что я вхожу, сразу закончил разговор, брякнул трубу на базу и захлопнул дверь передо мной. Он был хмур и зол, попросил меня приготовить ему крепкий кофе. Когда взял чашку, так ошпарился. Наталья Николаевна тоже рано приходит, она поливает цветы. И Валера начал меня прям при ней поливать из-за кофе, ну словами – ты понял. У Натальи Николаевны вытянулось лицо, она сделала ему замечание – он её чуть не убил, прямо с кулаками полез на неё, и она полила его из лейки. В принципе, Антоний, реально выяснить, с кем он разговаривал в утренний вторник – он же говорил по стационарному. Я даже обратилась в компанию под предлогом, что много холодного обзвона и хотелось бы знать номера для блока. Но телефон оформлен на собственника мне неизвестного, только ему могут предоставить данные о звонках, а мне − нет. Всё прошедшее лето наш главный был хмур, после выходных приезжал ещё в нормальном настроении, а к пятнице зверел. В течение года (после нашего с тобой общения) у нас с ним наладились отношения, мы собирались пожениться, и он как-то мне сказал, что должен получить долю в каком-то бизнесе, и тогда сразу. Но в августе он сник, как я тебе написала выше. В конце ноября, в пятницу вечером, все ушли с работы, и я тоже собиралась уходить, а он остался. Я так удивилась – впервые он в пятницу задерживался, раньше-то, помнишь?, вообще не появлялся. Я стала подозревать его, стала ревновать – он мог на работе расслабиться с любовницей – такое случалось. Я ушла и вроде как случайно забрала общие офисные ключи, которые надо сдавать под роспись охраннику, а спустя час вернулась – вроде как вернуть ключи. Охранника внизу не оказалось, я подошла к экранам и увидела, что у нас в офисе мужчина. Я поднялась наверх – но в офисе никого не было, из кабинета Валеры слышались голоса, я решила послушать, о чём они говорят – вдруг дверь не закрыта. Но дверь была закрыта. Я подкралась. Я подумала: ничего же такого нет, я просто вернулась вернуть ключи. Антоний! Они говорили о тебе! Что ты ослеп, что ты ничего не видишь. Я не помню дословно. Но они ругались. Тот мужик говорил, что не может заплатить всю сумму, потому что «ты убил не того», а Валерий настаивал: ты ослеп и не сможешь писать, поставленная задача выполнена. А тот мужик опять ругался, что «какой ценой» и «невинного пацана з