— Боже мой, — сказал Ларри, оглядываясь по сторонам. — Я единственный парень в этом месте.
Мы уселись на свои места, между группой женщин а-ля «мамочки на выгуле» и группой девушек из женского общества Фэрфакса в одинаковых розовых свитерах.
— Мне до сих пор так горько, что Джек не смог достать нам билеты на премьеру, — пожаловался Ларри.
— А что с ним случилось? — спросила я, протягивая руку за горстью попкорна.
— Очевидно, у студии закончились контрамарки. Слишком много важных персон просят места. Я думаю, что он лжет. Он же звезда этого фильма! Как он может не получить пару лишних билетов на премьеру? Он просто не хочет, чтобы я был рядом. Я уверен.
— Но он все еще пишет тебе, — заметила я.
— За последнюю неделю нет. Он в Азии, дает пресс-конференции и сказал, что его телефон может не работать оттуда.
— Ты же не думаешь, что Бекс нашла его телефон?
— Боже, надеюсь, что нет, — сказал Ларри, вздрогнув. — Все. — Его тон вдруг стал вызывающим. — Кого волнует, что она сделала? Она знает, что их брак является фиктивным!
Свет потускнел, и мы посмотрели несколько трейлеров, включая ремейк «Жестоких игр», фильма о мужчинах — стриптизерах и драму периода Даунтонского аббатства. Свист начался с первых титров, когда Джек появился в тумане, одетый в жилет и галстук, с кинжала капала кровь.
— Успокойся, сердце мое, — вздохнул Ларри.
Фильм был смесью пошлого насилия, переигрывания и действительно плохих спецэффектов. Йоркширский акцент Джека то появлялся, то исчезал, иногда звучал по-австралийски, иногда на южный манер. Он провел большую часть фильма в различных состояниях раздевания: либо его рубашка была разорвана в клочья или бриджи едва не падали. Когда он не пытался убить оборотней, то задумчиво глядел в камеру. Волосы Рейчел были выкрашены в светлый цвет для роли, и она была бледной и невыразительной. Сексуальная химия с Джеком была слабой. И все же, когда она наконец вонзила зубы в Джека-Слэша-Рочестера, весь зал взвизгнул в унисон. Была заключительная жаркая сцена секса, дрожащее признание в любви, а затем фильм закончился. Когда зажегся свет, я огляделась. Некоторые девушки и даже женщины вытирали глаза. «Это было так хорошо», — услышала я их слова. «Это было так романтично!».
Я повернулась к Ларри, готовая подшутить над ними, но он откинулся на спинку стула с выражением полного блаженства на лице.
— Это было невероятно, — сказал он. — Я не думаю, что видел такую хорошую адаптацию с тех пор, как… ну, со времен «Бестолковых».
— Ты ведь шутишь, да? Тебе не показалось, что это немного чересчур?