Неожиданно Лопухову пришла повестка к следователю. Он с трудом преодолел смятение из-за возникшей угрозы его существованию. Хотелось скрыть природную вину – преступил какой-то один из законов в защиту отечества, на самом деле выдуманный депутатами Думы. Мелькнула мысль об алиби, инсценировке для защиты.
В кабинете следователя была обычная уныло казенная обстановка, с железными шкафами-сейфами, с большим оранжевым светильником на столе. За ним оказалась та же толстая тетка, которая весело болтала с угонщиком его «белой лебеди». От нее было все то же ощущение государственной угрозы. Однако она встретила его, как старого знакомого. Он спросил:
– Вы и политикой занимаетесь?
– Какой политикой? – залилась смехом она. – В нашей стране нет политических, есть только уголовка. Вот – куча информации собралась, вы нарушаете общественный порядок.
В ней была прочная уверенность в надежности устоев общества.
– Доносы?
Она снова засмеялась.
– Какие там доносы! Вот, допросили мальчика, который вместе с вами участвовал в митинге протеста. Вы еще Гаврошем его назвали. Искренний, не умеет врать, выложил все, не утаил. Ох, уж эти соранцы!
Она вытащила из сейфа бутерброды.
– Не хотите? Всегда приношу с собой, совсем нет времени нормально пообедать.
Наверно, пустяки, – успокоился Лопухов, – если она так отвлекается.
Она поела, утерла ярко накрашенные красные губы.
– Люблю я допросы! Это творческий процесс. Так, с какого рожна вы вышли на улицу протестовать?
– Ваш новый мир, в котором, якобы, обрушились все привычные представления о ценностях, – на самом деле вернулся в старый, прошлый век, еще до перестройки и гласности.
Она восхитилась.
– Афоризмы выдаете! Прямо открываете глаза.
Лопухов осмелел, увидел в ней простую русскую тетку, которая все понимает.
– Вернулась старая эпоха импортозамещения.
На столе зазвонил массивный импортозамещенный телефон. Она взяла трубку.
– Ну, что там? А, душка, ты меня отрываешь…
Она слушала, любовно улыбаясь и глядя Лопухову в глаза, словно передавая ему свои переживания.
Положив трубку, она игриво продолжила:
– Вот ваше дело. Вначале все казалось надуманным, потом чем-то непонятным. Потом – через бумажки и экспертизы восстанавливаешь всю картину, допрашиваешь, переспрашиваешь, усыпляешь бдительность, а потом бах! и обвинение.
Лопухов опешил.
– В чем обвинение?
– Как в чем? – удивилась она. – Статья 280 не отменена. Призывы к осуществлению экстремистской деятельности, откровения в высказываниях с сообщниками. Кстати, вашего сообщника Петрова мы тоже взяли на заметку.
Лопухов побледнел. И его?