И думал: какая-то страшная сила убивает то высокое, чем только и жива история. Правда, четко не представлял ни то высокое, ни страшную силу.
Перед собранием Совета мне было тревожно. Наверно, выгонят, или будут бить, требовать наладить организацию сбора денег. Странно! Вообразил себя сидящим в правительстве страны. Люди ждут от меня реформ, денег.
Я делал годовой отчет, стараясь откровенно обрисовать тяжелое финансовое положение организации.
Сборы от подотчетных организаций получать трудно. Валютные поступления скудные. Ощущается нежелание организаций-участников бороться единым фронтом.
Члены Совета, философы, как всегда, вознеслись мыслями ввысь, держа бога за бороду. Говорили, что равные условия в стране вылились в желание повышения благ, а не для творения благ. Вся оплата труда уязвима нравственно. В нашей организации работают вполсилы, вне личного интереса. Экономика – против нравственности. Ставка на неимущих, но они плохо работают. У нас философия плохо работающих. Мы глухи к вопросам культуры. В бескультурье – начало всего.
Профессор Турусов подтвердил, что такова обстановка в организации. Безобразная работа исполнительного органа. Не создаем новых кооперативов для получения взносов от прибыли, копируем госмодель, делая работу непроизводительной.
– Вон, Травкин пишет: говорят, народ отвык работать, стал иждивенцем. А кооперативное движение показывает, что ничего подобного – люди умеют работать и зарабатывать. Народ понимает, что не он плох, а руководство.
Взвился доктор Черкинский:
– Неумолимо формируется система развала, и некому ее проанализировать. Просчет исполкома – не объединил себя с вышестоящей властью, и с нижестоящими структурами. Мне жалуются сотрудники, что у исполнительного директора нет взаимодействия с сотрудниками. Зачем же формировать противодействие? Боретесь, якобы, с лентяями. Это с народом-то! Поднять на ноги страну может только народ!
Я скромно возразил:
– Если говорить конкретно, и в народе есть всякие люди.
– Это вы всякий! – взвизгнул доктор. – Несете организацию куда-то в эмпиреи. Его надо сменить, – обратился он к членам Совета.
– Я давно готов, – покорно сказал я.
Профессор Турусов вернулся к теме бюджета.
– Члены Совета работают над привлечением средств. Я сам организовал взносы в среде ученых. Где деньги?
Я удивился.
– У меня есть право подписи – на счет дирекции не поступали. Спросите у бухгалтера.
Тот почему-то вилял.
– Деньги поступили на другой счет.
–Что это еще за счет?
Черкинский смешался:
– У меня есть право первой подписи. Это резерв на крайний случай.