– Да… Верку убили.
– Верку? Твою Верку? Цыганкову? – потрясенно переспросил друг.
Я сжал руль, впиваясь ногтями в мягкую оплетку.
– Да.
– Но когда? Она же ночью в клубе тусила, я видел.
– Я её утром видел, – горло сжал спазм. – Не подвез до дома.
– Мирт…
– Там у вас вчера куча гонов крутилась. Это мог быть кто-то из них?
Я старался говорить спокойно, глуша ярость, что, нет-нет, но пробивалась наружу побелевшими от напряжения пальцами, еле слышным скрежетом зубов. Злость душила, но мне необходимо было соблюдать спокойствие.
Я должен найти убийц Верки. Я виновен.
– Загонщики? Черт, Дим, они и так какого-то Морока ищут, даже, если это кто-то из них, разбирательства не будет! Спишут на неизбежное зло. Но я могу своих подключить…
– Просто, помоги найти, а там я сам разберусь.
– А как же Цыган?
– Не трогай его пока. Да, – добавил, вдруг осознав, что Макс может натворить глупостей, – приставь к нему щита, боюсь, как бы он в историю не влип.
– Работа Защитника денег стоит. Бесплатно, а уж тем более Морока, никто не пойдёт охранять, – напомнил прописную истину друг.
Что ж, Тихонов, ты хотел увеличить гонорар, так не зря, он пойдёт на благое дело.
– Я заплачу. Подбери кого поадекватнее. Кто не расист.
– Постараюсь, – хмыкнул Егор. – А девчонку жаль. Прикольная была, хоть и Морок. Так что, соболезную.
– Не нужно. До связи.
Я бросил тэху на сиденье и поднял взгляд на белое, давно не крашеное здание. Она теперь там. А я не смог её защитить. Я виноват в её смерти.
Защитник.
Ангел.
Насмешка и только. Пусть весь мир катится в ад, но я найду тех, кто это сделал.
А пока нужно встретиться с Даром.
Нажал кнопку на майфуне, пусть играет музыка погромче. На миг завис, решил позвонить Тихонову, сказать, что готов ко встрече. Но где?
Белое обшарпанное здание давило на психику.
Зато теперь я точно знал, куда хочу поехать.
– Это я. Через полчаса на кладбищенском пустыре.
Не окраина города, но и не центр. Невдалеке новостройки, чьи окна выходят на шикарный пейзаж – лес и кресты.
Ворота никогда не закрываются, даже на ночь, но вандалов у нас нет. Кладбище под охраной. Здесь хоронят только Незримых и их родственников, друзей, тех, кто заслужил покой.
Я бросил маркушник на стоянке.
У меня никогда не было ни братьев, ни сестёр. Даже друзей было мало. Верка, Макс – соседи по коммуне. Нас там просто прятали какое-то время до инициации. Но дети – им не важно, какая у тебя суть, кто родители. До инициации жизнь прекрасна.
Серый камень, отполированный до блеска, и чёрные буквы. Всего лишь имя и дата.
Свою судьбу я знал с детства. Ангел. И даже выбрал ту, которую буду любить и защищать. Сколько мне было тогда? Пять? Шесть? Девчонка с мышиными хвостиками и неожиданной россыпью веснушек на носу. Мелочь пузатая. Задира. И тоже будущая тень. Наши семьи дружили, мы знали друг друга с пелёнок. Знали, что вы растём и будем вместе. А потом…