Инициация.
Ее похищение.
Три дня неизвестности.
И глаза той, которой больше незачем жить.
Она покончила с собой в пятнадцатый день рождения, забрав с собой часть моей души.
Я не смог спасти её.
Как не уберег Верку.
Было холодно. Рядом плакала женщина, но никто не мог успокоить её. От входа заиграла музыка – ещё одни похороны. Нужно уходить.
Здесь я лишний.
Три минуты, чтобы объехать кладбище с другой стороны.
Там уже стоял чёрный джип, машина мощная, но безликая. На такой, как ни странно, удивительно легко затеряться в городе.
Я остановился рядом, но глушить не стал. Стоявшие спиной ко мне мужчина и женщина вызывали странное беспокойство.
– Здравствуйте, я Павел, – Тихонов обернулся, протягивая мне руку, и я с трудом сделал то же самое.
Я узнал его.
В кафе он обнимал ту, которая разбудила мою сущность Защитника.
Свою жену.
В груди словно кто-то орудовал ножом, вырезая сердце маленькими кусочками. Боль от потери, старая и новая, смешивалась с желанием, невыносимым, безумным желанием отобрать то, что принадлежит мне. Судьба шутит, сводят нас вместе, тех, кому не суждено разделить этот мир на двоих. Глупая насмешка, которая искалечит меня сильнее, чем самый страшный бой. Мне придётся забыться, отступить прочь.
– Я Дмитрий.
Изо всех сил я старался не смотреть на неё. Как я смогу работать? День-два и Руслана будет восприниматься как принадлежащая мне. Но это неправильно! Она замужем. Отказаться? Нет, ни за что! Да и Мастер просто так не отдал мне бы это дело, значит, ей и правда грозит опасность.
– Мне очень приятно, – мужчина улыбнулся, но проскользнуло что-то нервозное в нем, словно он чувствовал себя неуверенно и с трудом сдерживался, чтобы не оглядываться по сторонам.
Черт! Но, если он Дар, тогда и Лана…
Я посмотрел, наконец, на девушку. Она отводила взгляд, но я заметил и прикушенную губу, и дрожащие на ресницах слезы. Она – Дар, быть такого не может! Я бы почувствовал! И она – моя судьба. Так почему же она – как закрытая книга, как запертая на тысячу замков дверь?
Но я и Тихонова не чувствовал. Ни тогда в кафе, ни сейчас. Что же это такое? Его возможность?
– Вы Дар? – спросил напрямую.
– Я думал, Антон Ильич вам уже все сообщил, – Павел едва заметно нахмурился, но стали видны морщинки в уголках глаз.
А он ведь старше своих лет. Намного. Не тридцать – сорок. Больше. Сейчас я бы дал ему все шестьдесят. Неужели, так добавляет возраста нервозность?
– Мне необходимы подробности, чтобы я мог обеспечить наилучшую защиту.
– Я не нуждаюсь в защите, – вдруг произнесла Руслана.
Ее голос надорвал во мне очередную струну, тонкую мембрану, что отделяла от безумия.