– Товарищ капитан! Задержан нарушитель государственной границы Российской Федерации. Квадрат сорок пять-семнадцать. Сопротивления при задержании не оказал.
– Я…, – попыталась возразить Яна, но Андрей так на неё взглянул, что она тут же осеклась и замолчала.
– Товарищ старшина, покажите конкретное место, где был обнаружен нарушитель.
Старшина Ооржак слегка наклонился и показал пальцем на карте.
– Можете идти. Благодарю за службу!
– Служу России! – браво ответили члены группы в 3 мужские глотки, развернулись и ушли.
– Да ничего я не нарушала, честное слово, – кинулась защищать себя Яна, как только бойцы покинули помещение, – Я вдоль реки гуляла, на другой берег не переходила…
Андрей опять не дал Яне высказаться до конца. Грохнул кулаком по столу и встал из-за стола, грозно сверкая глазами. Яна смотрела на Андрея чистыми, честными и такими ярко-зелёными глазами, как молодая трава на весеннем лугу. «Бесполезно объяснять», – понял Андрей. Выровнял дыхание и строго произнёс:
– До выяснения всех обстоятельств дела Вы помещаетесь под домашний арест. Выход из дома более чем на десять метров будет расцениваться как побег, и станет отягчающим обстоятельством при определении меры пресечения за совершённое преступление.
И добавил, более мягко и уже на «ты» (на «ты» они перешли во время вынужденного карантина в его квартире во время болезни), видя, как зелень глаз размывается набегающими слезами:
– Ещё и бабу Шуру за собой потянешь, как соучастницу. Поняла?
От обиды Яна не смогла говорить, только головой кивнула.
>20 – в переводе – «благоразумный»
11
Яна дисциплинированно отсидела дома уже 2 дня. Чувствовала, что потихоньку начала закипать. Нет, ну, в самом деле! Она что, через забор перелезла? Так никакого забора не было. Кто знал, что речка петляет, и один и тот же её берег это – то Россия, то уже Монголия? Поставили хотя бы столбики через каждый метр, она бы их заметила, а то от одного столба другого и не видно. Тоже мне, нарушительницу нашли!
Эх! Сколько всего она пропустила за эти 2 дня! Весна-то её ждать не будет. Если бы не угроза подвести бабушку Шуру, Яна бы уже по-пластунски из дома выползла. Вообще женщины её поддерживали, только уговаривали потерпеть – не может арест долго продолжаться. А вот дед Трофим отмалчивался и хмурил брови.
А ночью бабушку Шуру и Яну разбудил Андрей. Хозяйка сразу поняла, чем всё это закончится, ведь наступил даваа – понедельник, день недели, когда на полустанке Ал-Чуур останавливается поезд в Москву, в отличие от четверга – бурбу, в который из Москвы приехала Яна больше четырёх месяцев назад.