– А как же этот Александр Петрович, который меня сюда перевез? Мне показалось, что ему плевать, кто и что о нем подумает. И, наверное, таких, как он, немало. И как с ними быть?
Павел постоял, отдышался и, чтобы не выглядеть старой развалиной, двинулся дальше. Она чуть посторонилась, дав ему возможность идти рядом.
– Чтобы это узнать, я сюда сегодня и приехала. Не именно про него, конечно, – она помолчала, раздумывая, стоит ли ей рассказывать. Но в колхозе поделиться своими сомнениями ей было не с кем, а выговориться хотелось. – Я сейчас как тот витязь на распутье у камня. Что налево, что направо – везде что-то важное теряешь.
– А если прямо?
– Да я и так всю жизнь прямо. Иногда даже напролом. Но одно дело, когда только за себя решаешь… А если от твоего решения людские жизни зависят, то страшно становится.
– А может дать им возможность самим решать? И самим отвечать?
– Это на словах все так просто. Чаще всего это просто отговорка тех, кому плевать на людей. Мол, вот вам свобода, а дальше как хотите. «Ты, Лексей, не медаль на шее, так что иди-ка ты в люди, сам деньги зарабатывать». А где им здесь зарабатывать? – возмущенно сказала она, будто что-то доказывая Павлу.
– Мне вчера один хороший парень сказал, что ваш колхоз выкупить хотят.
– Да уж, налетели как стервятники. И торгаши, и чиновники, и банкиры. Со всех сторон. Недавно на озере ваши земляки москвичи пропали, так они тоже сюда приезжали не только рыбу ловить.
Он вспомнил вчерашний разговор с Романом. Его непонятные, смешные и пафосные слова и решил, что они здесь, в глухом краю, наверное от скуки сильно преувеличивают свое значение.
– Я слышал, только ничего не понял, – глубоко и часто дыша ответил Павел. – Кому и зачем вы нужны? Что здесь заработаешь?
– Мне тоже это не до конца понятно. Наверное, им наш лес покоя не дает.
– Какой лес?
– Колхозный. По всей округе тот, что был, уже почти весь вырубили. Остался только наш.
– А что, у вас и лес свой есть?
– Конечно. И роща эта и еще вокруг километров на пятьдесят во все стороны. Все наше. Еще при коммунистах леспромхоз с колхозом объединили. А в девяностых леса здесь полно было и нас не тронули. Тогда им казалось, что можно еще лет сто воровать. Но аппетиты выросли, а лес кончился. Про нас и вспомнили, – она остановилась, чтобы передохнуть. – С каких только сторон к нам не подбирались, чтобы его забрать. И через суд пытались, и бандитов подсылали, и деньги сулили огромные.
– Ну так может и правда продать, а деньги поделить? Пусть каждый сам решает, как с ними поступить.