– Да у людей через пару месяцев от этих денег ничего не останется. Как с ваучерами, помните? Кто поумнее уедет. Те деньги хотя бы на переезд потратит. А большинство на ерунду. Смартфоны, машины… Да или вообще пропьют.
– Ну и хорошо. Пусть сами решают. Что вы за них беспокоитесь?
– У вас дети есть? – неожиданно перевала разговор Анастасия Владимировна.
– Нет.
– А у меня дочь. Тоже сама все решает. Только что-то пока не очень успешно. Сегодня из Москвы возвращается.
– Я думаю, что не надо пытаться тащить всех, – произнес Павел, оглядываясь, где можно присесть. – Пробовали же при Советском Союзе. Не получилось. Пусть делают что хотят, – сказал он и устало опустился на ствол упавшего дерева. – А кто не способен – так законы эволюции не изменишь.
– Выживет сильнейший? – спросила женщина, с иронией глядя на него. – А для остальных есть водка и боярышник? Ну уж нет! Пока я здесь, этого не будет, – в ее голосе появилась решительность и жесткость. – Люди не виноваты. Им целыми днями из каждого утюга сказки рассказывают, а они здесь доверчивые, не понимают, что из телевизора тоже можно вот так просто обманывать. Вы же наверняка помните: мы в ответе за тех…
– Да бросьте вы, Анастасия Владимировна, – прервал ее Павел. Он сильно устал. Его подташнивало. Ноги были будто чужие. – Я сейчас в лодке слушал этого… Который меня привез. Знали бы, что он о вас думает. У него одно на уме: как украсть то, что плохо лежит. И таких большинство.
Павел Петрович попробовал расправить плечи, чтобы глубже вздохнуть, но не получилось, в груди что-то сильно кольнуло. Сердце билось часто и с большими перебоями. Стало страшно. Он подумал, что зря сегодня полез на самую вершину. Опять захотел покрасоваться перед женщиной, будто вчерашний случай ничему не научил.
– Вы меня извините, но эти разговоры про маленького принца годятся только для сайтов состарившихся одноклассников, – раздраженно возразил Павел и попробовали еще раз глубоко вздохнуть, не взирая на боль в груди. – Чем слабее потенция, тем крепче нравственность, – он попробовал пошутить. – Я хорошо помню, как в перестройку все на митинги бегали. Ну вот и получили. У каждой медали есть две стороны. Теперь каждый сам за себя.
– Да так сделать проще всего, – не обидевшись, ответила женщина. – Но дело не только в том, что люди о тебе подумают, главное в том, что ты сама о себе думать будешь. Хотя…
Анастасия Владимировна присела рядом с Павлом. Она сама часто думала о том же, что сейчас сказал этот москвич. Да и сегодня приехала сюда для того, чтобы понять, готова ли она продолжать борьбу за этот лес, за колхоз. Нужно ли это кому-то кроме нее? Или, может, и правда бросить все это и уехать туда, где теплее…