Глаза старика наполнились слезами. Говорить ему было трудно. Он с мольбой посмотрел на внучку, будто надеясь, что она остановит его рассказ. Но Лада даже не заметила этого. Она смотрела куда-то в сторону, пытаясь представить то, что произошло много лет назад.
– Потом начались мои беды. Она родила твою мать и при этом чуть не умерла сама. Но я ее выходил. Именно тогда, когда она была так слаба, что даже по дому ходила с трудом, я ее полюбил. Больше детей у нас не было, хотя прожили мы вместе много лет.
Старик говорил все тише и тише. Сирт еле разбирал слова, которые иногда заглушал скрип мельничного колеса и шелест листьев на вершинах деревьев.
– Наш народ процветал. Но нашим вождям всегда чего-то не хватало. То им казалось, что у них мало земли, то мало рабов… Поэтому мы постоянно воевали и совершали набеги на своих соседей. И однажды они не выдержали и, объединившись, напали на нас сами… Ты, Лада, тогда была совсем крохотной. И даже не поняла, что твои родители погибли во время той нашей последней войны. Мало кому удалось выжить. Мы долго скитались. Нас никто не хотел принимать. От голода, ран и болезней люди погибали каждый день. И когда надежды уже не осталось, голодные и обессиленные мы оказались в этом месте. Будто кто-то специально провел нас через эти непроходимые болота на берег этой речки. Здесь, конечно, нет того простора и тех богатств, что у нас были раньше, но зато теперь мы ценим каждый клочок земли, каждое дерево, каждого человека. Теперь мы никому не угрожаем и никто не угрожает нам. Мы живем в согласии с миром.
Старик замолчал. К нему подошла большая белая косматая собака и, будто желая его поддержать, положила голову ему на колени. Дед, поглаживая псину, смущенно посмотрел на внучку.
– Любовь к тебе – единственное, что объединяло нас с твоей бабкой. Мы никогда не рассказывали тебе, что произошло на самом деле. После того, как ты уехала, она тоже ушла от меня, – продолжил дед. – Теперь живет одна на краю леса у Черного озера. Вернула себе то имя, которым назвали ее родители. Теперь она Янзолинда. Но для местных это очень длинное имя и все зовут ее просто баба Яна
Дед взял со стола большой ломоть хлеба и дал собаке. Та очень осторожно взяла его зубами из дрожащих стариковских пальцев и не спеша легла у его ног. Зажав угощение передними лапами, она откусила небольшой кусочек и стала жевать, с подозрением поглядывая на незнакомцев
– Я думала, мы всегда жили в этой деревне. А мои родители умерли от какой-то страшной болезни, – тихо произнесла Лада, с трудом приходя в себя после этого рассказа. – А я могу сходить к бабушке? – спросила она неуверенно, и не поднимая глаза на старика.