Что тут можно ещё сказать. Вацлав Мареш вернулся в родные пенаты буквально уже на следующий день после случившейся с его младшим сыночком аварии. Вот только меня тогда явно миловали все сущие боги (и дьяволы, к слову, тоже), не дав мне столкнуться лицом к лицу с неоспоримой главой нашего далеко не знатного (зато очень даже состоятельного) семейства. Пробыл он в столице не более суток, успев побывать тогда в частной палате Карла в качестве почти ночного посетителя, перед которым открываются двери любых заведений города в любое время суток, в том числе и сугубо больничного профиля. После чего уже на следующий день он снова отправился в прерванную им командировку на другой конец света. Со мной он, естественно, созванивался несколько раз, но все наши телефонные разговоры сводились к официальному общению биг босса с одним из его пожизненных подчинённых.
И вот теперь, Мареш старший решил-таки восполнить пробелы в своём родительском контроле над непутёвыми отпрысками за всю прошедшую с момента аварии неделю. Как говорится в подобных случаях, лучше поздно, чем никогда!
– Ты меня прости, папа, но Карлу уже давно не десять. Надеюсь, зрение тебя не подводит, но он, как видишь, очень даже большой мальчик, который переступил рубеж своего официального совершеннолетия без малого двадцать лет назад! Тебе ведь должно быть известно, что подобные густые бороды у маленьких детей не растут? Про прочие анатомические изменения напоминать тоже, не теряю на это надежды, не стоит?
Даже Карл после моей оправдательной речи не сдержался и потупил взгляд, с неожиданным пылким вниманием вдруг заинтересовавшись какой-то торчащей ниткой из его эксклюзивно наложенного на бедро гипса. Заодно успел спрятать несдержанную ухмылку в той самой бороде и усах.
– Ты закончил? – Вацлав Мареш, как обычно в подобных случаях, был предельно краток и доходчив. Может только лишь слегка повёл упрямым подбородком, заросшим собственной серебристо-белой бородой, идеально уложенной и подравненной безупречной рукой мастера без малого несколько часов назад. К слову, густая копна такого же, но чуть более тёмного цвета волос, и обрезанная на уровне мочек благородных ушей, являла собой не менее совершенное произведение искусства, как и прочая дорогущая внешняя упаковка её владельца. Домашний костюм двойка из серой итальянской шерсти с более тёмной шотландской клеткой, белоснежная сорочка без намёка на галстук, но с кокетливо расстёгнутыми верхними пуговками воротника и под оным. Не хватает только жилетки с карманом для часов-брегетов на цепочке и кожаных перчаток (лучше всего коричнево-терракотового цвета) на руках.