Даже я почувствовал на щеке, виске и пальцах, прикрывающих стыдливым жестом глаза, световую мощь восходящего над спящим городом красного светила. Видимо, оно пыталось добраться и до меня. Окажись я вампиром, все его старания были бы не напрасными. Но, увы, я не был вампиром, по крайней мере, не мифическим. Видимо, поэтому я так и не сгорел за последующий час, ни от чувства «стыда», ни от лучей назойливого солнца, пережившего (а может и убившего) на своем веку не один миллиард подобных мне засранцев.
И что, прикажете теперь делать? Плюнуть и растереть или же помчаться вприпрыжку к доктору Новаку?
В голове полная каша. Даже тошнота от похмелья ощутимо отступила, но, скорее, частично вышла в виде токсинов через поры вместе с потом, поскольку я за последнее время неслабо так взмок. А не хилыми эмоциями притапливало меня, ко всем прочему, и сейчас. Я всё ещё их чувствовал, царапающие под кожей своими острыми, назойливыми, а иногда буквально раскалёнными коготками или скользящими извивающимися слизнями в районе диафрагмы.
Давненько со мной такого не случалось. Давно я не находился в столь унизительном для меня состоянии. Особенно когда не имеешь никакого понятия, что же делать дальше – бить тревогу или спустить всё на тормозах.
Вариант – написать Анне, что это был не я, а соседский кот, тайно прошмыгнувший в мою квартиру и похозяйничавший с моим ноутом, пока я пребывал в полной отключке, явно не самый подходящий. То, что я был тогда в стельку пьян – она была в курсе, хотя, могла и не поверить. Я сам бы не поверил, учитывая, как складно излагался, так ни разу и не потеряв ведомой мною же нити разговора.
Воспользоваться вторым вариантом? Продолжить то, на чём мы закончили этой ночью?
Сколько не бейся сейчас головой об стенку и не рви на макушке волосы (в моём случае разве что только пинцетом), я не мог не признать того факта, что будь я тогда в себе и при своём уме, то повёл бы себя как-то иначе. Это действительно писал я. Это подтвердит любой психолог и нужный специалист. Это писал я. Влад, мать его, «Цепеш» Мареш.
Где-то ещё через час невыносимо долгих и мучительных истязаний с накручиванием нервов в тугие, немощно пульсирующие узелки, я наконец-то заставил взять себя в руки. Снова потянулся к ноуту. Открыл крышку, вошёл в систему, в браузер и аккаунт Снейка в Фейсбуке. Думал долго. Взвешивал каждое слово. За это время пережил ещё несколько удушливых выбросов липкого пота. Перечитал заново последние сообщения и… закрыл все окна с запущенными программами. А после, отключил и сам ноутбук.