«Надеюсь, я не пожалею об этом на всю свою оставшуюся жизнь.» – Анна не отключалась от нашей прямой связи всё то время, пока я её дистанционно вёл по нужному мне маршруту. Для этого ей пришлось подключить к своему сотовому (по моей же просьбе) наушники с микрофоном, то и дело отвечая на мои приказы подобными сдержанными высказываниями нескрываемого недовольства.
– Если посещение выставки картин для тебя граничит с походом на скотобойню, тогда… даже не знаю, что на это ответить. – сложно было её не поддеть напросившейся колкостью соответствующего формата, на которую она, к слову, вполне себе заслужила. Особенно после нашего послеобеденного разговора по Месседжу.
«Вообще-то выставки выставкам рознь, Мареш. Тем более, если это выставки так называемого прогрессивного современного искусства, которые вполне могут конкурировать с той же скотобойней, сам знаешь чем.»
– Точно. Я и забыл, что ты у нас ультра глубокий консерватор дедовской закалки, взращенный на бабушкиных блинчиках и вязаных беретиках.
«Ты неисправим!»
– А ты зануда. Нет, чтобы мысленно настраиваться на предстоящий поход к неизведанному, ноешь мне о том, чего сама же себе и напридумывала. Неужели так сложно поверить во что-то светлое и приятное, а не мешать постоянно мой образ с киношным Ганнибалом Лектером? Я разве давал тебе хоть один единственный повод для подобных ассоциаций?
«Тебе напомнить нашу самую первую встречу? Или твои бесконечные параллели в наших разговорах с миром животных? Например, с вечно голодными и далеко не бело-пушистыми хищниками.»
– В этот раз в своё «жалкое» оправдание могу с полной ответственностью заявить, тебе должно понравиться. Я даже это обещаю, как и то, что последует за этим дальше.
«Ты опять меня куда-нибудь отправишь ещё? Надеюсь, не гулять по пригородному гетто с иммигрантами из ближнего Востока? Прости, Влад, но на подобный вид ролевых игр я не подписывалась. И предупреждаю тебя сразу…»
– Давай, для начала ты хотя бы дойдёшь туда, куда я тебя сейчас веду, а потом и посмотрим, заслуживаешь ли ты подобной роскоши – выдвигать мне какие бы то ни было условия. Я понимаю, твои безумные фантазии и страхи на мой счёт гасят на раз все разумные доводы твоего прагматичного рассудка, но давай не будем делать поспешных выводов раньше времени. И как бы я не мечтал тебя сожрать в переносном смысле этого слова, я не Ганнибал Лектер и не дикий хищник-каннибал. Ты должна была в этом убедиться уже очень давно, как никто другой.
Сказал тот, кто через тонированное окно своего «шпионского» автомобиля наблюдал в эти секунды за давно помеченной им добычей. И едва при этом не облизывался, поскольку не мог не перестать пускать на неё слюни, рисуя в своём бурном воображении предстоящую над ней экзекуцию за все её неуместные высказывания и попытки сбежать от меня. А иногда и не рисуя. Например, осознанно вспоминая, сколько раз, в каких местах и позах я её брал за прошедшую неделю, заставляя кончать на моём члене за каждый её безотчётный манёвр вильнуть передо мной своим шикарным задом и рвануть на всех парусах в закат.