– Ложь, – отрезал Игер, пытаясь зубами вытащить глубоко застрявшую занозу.
– Ложь для нас, а для других – истина, – парировал Кодорк, смахнув со лба прядь густых чёрных волос, за которыми притаилось коричневое родимое пятно над правой бровью, – какая разница, если человек уже мёртв?
Пока день за днём снежная буря с остервенением душила Приют морозов, деревянная фигурка с грубыми очертаниями головы и туловища в руках Торимера Ледяные перста на глазах превращалась в солдата. Ловкие махинации мастера подарили деревянному воину длинный плащ и круглый шлем. Тонкое лезвие оживило лицо солдата, которое отныне выражало таинственную печаль.
– Пусть нависает над сердцем угроза, пусть от крови снег станет розовым! – протянул Тоример чистым стройным голосом и поднёс острый кончик ножа к телу деревянного воина.
– Мы воплотим в жизни тайные грёзы, мы покорим край, где обитают морозы! – звонко подхватил Кодорк, одарил брата грустной улыбкой и продолжил, – Пусть кругом бушует метель, пусть кругом снежные горы!
– Мы придём туда, где теплей, мы отыщем западный город! – чарующее пропел Тоример, и тонкое лезвие ножа врезалось в деревянную фигурку.
Завороженный Игер приоткрыл от восхищения рот. Он откинул назад голову, и исходящее от печи тепло присосалось к его спутанным волосам. «Пусть взор заслоняет снежная вьюга, пусть губит ветер нас лютый! Мы вновь зажжём потухшие угли, мы живыми дойдём до Приюта!», – яркими голосами братьев переливалась тоскливая песня, словно резвый ручеёк в Зубастых горах на севере. Когда Чёрное древо, наслаждаясь пением Ледяных перстов, зажмурил глаза, стены дома покойного Фоломгера растаяли вокруг него, а в лицо Игера ударил порыв холодного ветра.
Снежные оковы сковали ноги Чёрного древа вплоть до дрожащих коленей. Перед взором с востока на запад протянулась широкая полоса из сверкающего на Солнце стекла. Игер с усилием сделал шаг вперёд и ступил на скрипучий лёд. Замёрзшая Горегонка жалобно вскрикнула под сапогом. Задержав дыхание, Чёрное древо робко вышел на середину реки и присел на одно колено, рассматривая кристально-прозрачный лёд. Под ногами, виляя мощным хвостом, медленно проплыл огромный скороплав. Игер вздрогнул. Выпучив глаза, он последовал за извивающейся под стеклянной коркой гигантской рыбой и шагал по скользкому льду до тех пор, пока в нос не ударил крепкий запах гари. Чёрное древо окинул взглядом тёмный берег Горегонки, где догорали десятки погребальных костров. Он кинулся к ближайшей груде сложенных друг на друга тел, но прямо перед его лицом в воздух ударил столб ревущего пламени. Несколько горящих рук потянулись к Чёрному древу, но он успел отпрыгнуть назад. Игер замер, наблюдая, как с шипением лопаются сухие дрова, как переливается волнистая завеса огня, из-за которой на него с презрением смотрели бледные лица покойников.