— Это, наверное, или «О лисе и Беш-Салкым-Бее», или «О Хаджи Тильки и правоверных пилигримах», — улыбнулся татарин. — Всё просто. В сказке любого лиса всегда зовут Тильки. Я по паспорту вообще-то Тильмиз. В переводе с татарского это что-то вроде ученика. Но раз ты лис, будь добр для своих называться более очевидно. Особенно смешно, когда в семье четыре мальчика, и все Тильки.
На следующий день дядя подсуетился, и у дома был припаркован арендованный минивэн. Я понятия не имел, куда нас повезут, полностью доверившись старику, который провел в Татарстане всю жизнь.
— Потому что в машину помельче мы не поместимся, — пояснил он. — А теперь размещайтесь и спите с миром. Нам в одну сторону двести километров.
— Это всё ещё Татарстан, не смущайтесь, — я понимал, что наши расстояния для японцев еще более мозголомны, чем язык. — Давайте и правда поспим, здесь со всех сторон степь, смотреть не на что.
Тильки только глянул на меня, одобрительно улыбнувшись.
* * *
Треть дороги осталась за спиной.
— Вот же нехорошие люди, — проворчал старый татарин, глядя в зеркало заднего вида на несколько черных внедорожников, которые от самой Казани висели на хвосте и отлипать не намеревались. — Я им уже и по-русски объяснял, и по-татарски повторил, и на немецкий перевел, а по-человечески все равно не понимают…
Пушистый хвост раздраженно махнул из стороны в сторону.
Некие агенты неназванной государственной структуры с открытыми ртами наблюдали, как минивэн внезапно раскопировался, сложился в одного огромного десептикона и с механическим воплем «смерть кожаным мешкам!» мягкими прыжками ускакал в бескрайнюю степь.
Больше их не тревожили.
— А старшему Кощею всё равно пожалуюсь, — сегодня Тильки был доволен собой. Ребята даже не проснулись.
* * *
Открыли глаза мы в Тадж-Махале. Исполинская белая мечеть, строгая и великолепная, притягивала взгляд и наводила на мысли о гигантоманах прошлого. На деле, конечно, это оказался Болгар, столица Волжской Булгарии. Девушки получили запашные юбки, головные платки и накидки на плечи, чтобы соответствовать месту.
— Колодец Габдрахмана — это еще одна достопримечательность, тесно связанная с принятием ислама, — вещал экскурсовод. Я быстро переводил. — Свое название памятник архитектуры получил по имени ученика пророка Мухаммеда. Существует легенда: дочь одного хана тяжело заболела, и правитель по всей земле разослал послов, чтобы те нашли человека, согласного излечить девушку. Пришел Габдрахман, выслушал проблему, после чего нашел пригодное место и коснулся земли своим дорожным посохом. Забил источник. Когда ханская дочь испила из него воды, она избавилась от тяжелого недуга. Счастливый хан поговорил со своим окружением, и все они решили принять ислам, последователи которого могли творить такие великие дела. По сей день считается, что вода из этого источника обладает целебными свойствами.