Наташа попросила не уходить хотя бы сегодня. Марью Кузьминичну тревожило её состояние, поэтому осталась: «Ладно, на полу заночую!» Приглядываясь, замечала: боится выйти на люди, вздрагивает от внезапного звука или движения. Решительно сказала:
– В садике уже полдник. Пойдёмте все вместе Нюсю забирать!
Наташа готова была отказаться, но Вова так шумно обрадовался, что она стала собираться. И на улице она была всё такая же: вцепилась в локоть Марьи Кузьминичны и вздрагивала, когда с ней здоровались. Выйдя из садика, Нюся растерялась, с кем за ручку идти, она и с мамой хотела, и с бабушкой, и с Вовой.
– Тут одно из двух: или третью руку отрастить, или Вова за ногу тебя будет держать, – сказала Марья Кузьминична.
Ребятишки визжали, толкались, Наташа тихо улыбалась, постепенно оттаивая. Потом Нюся сказала:
– Бабушка, давай купим что-нибудь вкусное и пойдём к бабе Жене!
– А хорошая мысль!
Марья Кузьминична ей позвонила из гастронома, попросила поставить чай. Опасалась немного реакции золовки, и с изумлением увидела, что она тронута вниманием. Уходила с чувством вины: если бы не ребёнок, ей бы и в голову не пришло поблагодарить Женю.
Утром, проснувшись на полу, с трудом повернулась, так сковало спину. И обнаружила, что ночью ребятишки перебрались к ней на это прокрустово ложе со своими одеялами и подушками. Встала на четвереньки и увидела, что Наташа сидит на диване с выпученными глазами и трясущей рукой показывает на её подушку:
– Там… что-то ползёт…
Марья Кузьминична охнула, встала на колени и выхватила из-под одеяла котёнка за шиворот:
– Это Васька. Опять Нюся его в комнату притащила!
– Ну, бабушка, – подняла голову Нюся. – Я ночью проснулась, а Вася боится. Я его к тебе положила. С тобой не страшно!
– А сама как здесь очутилась?
– Ну… чтобы Вася совсем не боялся.
– Так. А Вова у нас почему здесь?
– Что я, рыжий, на кровати спать?
Наташа уткнулась в подушку лицом и хохотала:
– Васька… рыжий…
– Ну, кажется, нам пора переходить на нормальные условия жизни.
Марье Кузьминичне теперь можно было заняться своими делами. А дела были такие: она решила уехать.
Когда она рассказывала золовке о ссоре в их семье, об этом решении она рассказывать не стала. А что ещё она могла придумать? После тех скандальных выходных Марья Кузьминична совсем пала духом. И так тяжело жить в такой скученности, а в состоянии всеобщего недовольства – и вовсе невыносимо. Было у неё ещё одно дело: истекал срок её вклада в коммерческом банке, и надо было решить, куда его переложить. Деньги были небольшие, то, что накопилось за три с небольшим года, в которые она и работала, и пенсию получала. Пока никого не было дома, включила компьютер и стала проглядывать предложения банков по пенсионным вкладам, отмечая для себя, что в областном центре возможностей больше. И тут наткнулась на предложение строительной компании. Из любопытства посчитала, сколько нужно платить по ипотеке за однушку. Если бы у неё были деньги на первоначальный вклад, она могла бы переехать в областной центр, устроиться на работу и отдавать зарплату на погашение ипотеки, а на пенсию жить. Но потянуть ещё кредит на недостающую сумму… нет, нереально.