? Он был вполне свободен в слове. Просто он истинно любил Россию, жалел, спасал
дух россиян.
А нынешние писаки-казнители не хотят отложить своих, иногда, может быть, и справедливых, обличений, а неистово вопя теперь, возмущают нас, трудящихся здесь, и положительно терзают россиян, окончательно доколачивают несчастных наших оставшихся дома родных. Бессовестные и безжалостные палачи наши! Будто вам мало времени будет после войны ругаться и писать всякие “правды” о России, верные и неверные?» [95, с. 220–221].
По поводу плохого снабжения нашей армии священник также высказался вполне определенно: «Кстати, о солдатских письмах, на которых очень любят основывать свои обвинения обличители. В армии всегда, конечно, найдутся такие солдатишки, которые, имея все, пишут и пишут родным о своих бедствиях и заканчивают письма обыкновенно просьбой прислать денег. Это даже и в мирное время бывает. Такие ужасы расписывают, что прямо страсть. А на поверку? Врет. Еще раз утверждаю, как проживший уже 7 месяцев на войне: ели и едят солдаты всегда хорошо: а если были дни и даже недели, когда ели сухари и реже получали горячую пишу, то ведь надо же понять, что здесь война, а не пикник. Но в общем такого времени было очень мало. Чай, сахар всегда есть и были. Одежда и обувь на зиму? Многое теплое пришло вовремя. Кому недостало, того одел город Мукден: ведь торговля не останавливалась ни на минуту. И вот была закуплена масса китайских белых полушубков, ватных халатов под шинель, ватных штанов, одеял, чулок. Никто у нас замерзать и не думал. Кажется, нам здесь повиднее и лучше знать, чем всякому другому, если смотреть из Москвы или Петербурга, слушая при этом отсюда разные сплетни» [95, с. 221].
За время похода священник не раз восхищался и удивлялся подвигам солдат и офицеров. Так, 13 августа 1904 г. он рассказал о подлинно геройском поступке корнета Крупского, который спас солдата, опрокинутого водой при переправе через разлившуюся от дождей реку На берегу стоял пехотный полк, но спасать его никто не решился, поскольку это означало идти почти на верную смерть. В это время к реке подъехал Крупский. Волны кипели. Но он, видя, что его брат во Христе, пайщик службы царской, боевой товарищ погибает и, с другой стороны, помня евангельский завет «Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя» и завет воинский «Сам погибай, а товарища выручай», не рассуждая, бросился с конем в бушующие волны. При этом волна сбила коня и перевернула, но корнет успел соскочить с него и ухватиться за стремя и, подхватив под локоть утопающего, со страшной опасностью для собственной жизни, доплыл с ним до берега. «Да, жив еще дух Христов и дух истинного товарищества между нашими воинами. Да благословит их Бог!» – заключил о. Митрофан [95, с. 70–71].