– Башня находится на западе, значит она…
Определиться по солнцу легко, если знать время суток. Подземелье и мешки отсекли эту возможность. Что сейчас – утро, день или вечер? И, кстати, сколько нас продержали? День? Два? Три?
– Если подождать и проследить за солнцем…
Почему я не учился ориентированию на местности? Помню, что мох растет только с одной стороны дерева и что муравейники строятся с учетом сторон света… но как именно?!
Ноздри Юлиана затрепетали. Внюхиваясь, он медленно втянул в себя воздух, прислушался…
– Кто-то приближается. – Он собрался бежать. – Много людей. Кони.
– Кони? У разбойников нет коней. Это спасители. Только, пожалуйста, поменьше открывай рот.
– Стоять! – Несколько конных войников неслись к нам, направив копья.
Как оказалось, неподалеку проходила дорога, мы не видели ее из-за кустов, зато с дороги увидели нас. Отнюдь не царберы. Мне еще ни разу не попадалось на глаза такое скопление царисс и их свит из войников и войниц. Все в боевом порядке, готовые как к отражению атаки, так и к нападению. Окончание немалого отряда скрывалось в поднятой пыли где-то вдали. Многие скакали прямо по полям – бережное отношение к материальным ценностям в условиях войны не работало.
Целое войско. Возглавляла сборное воинство царисса Дарья. Она глянула придирчиво и чуть высокомерно, когда шипастые войничьи копья заставили нас с Юлианом опуститься на колени.
– Кто такие?
– Муха Еленин прозвищем Чапа и Юлиан, – отрапортовал я, стараясь не смотреть в лицо хорошо знакомой цариссы. И сразу добавил, пока не заткнули рот: – Невесторы царисситы Томы Варфоломеиной.
– Ого! – вырвалось у цариссы Дарьи.
Пока ее конь подходил к нам вплотную, она просканировала взглядом мои рост, прическу, форму лица, сложение – ныне все было иным, нежели у женственно-хилой Василисы Варфоломеиной, моего прежнего вынужденного «я».
– Чапа? – Некое подозрение мелькнуло, но там внутри и осталось. – Откуда такое прозвище?
– Не знаю. – Я опустил глаза еще ниже. – Царевна прозвала. Говорит, я на кого-то похож.
Дарьин взгляд долго жег меня на предмет вранья. Не зря я упомянул сначала прозвище по фамилии. Получилось более правдоподобно.
– Откуда знаешь, что Тома – цариссита?
– Так сказали в деревне, куда мы вышли с царевнами.
– С какими царевнами?! – взволновались все.
Десятки всадниц и всадников окружили нас, выстроившись среди деревьев почти впритирку и заполонив все просматриваемое пространство. Наверное, сверху они напоминали железную стружку, хаотично притянувшуюся к магниту, или стадо мучимых жаждой зверей, собравшихся вокруг маленькой лужи на водопой.