Да просто и само звучание слова меня завораживало с детства. Даже больше, чем Мадагаскар или Калимантан! А когда я узнал, что по-французски этот остров называется «Иль Морис», то музыка произношения меня добила окончательно!
И опять же бедный дронт – почему-то именно его мне было очень жалко. Что-то в нем было такое притягательное. Неуклюжий и беззащитный! Не зря же и Даррелл выбрал его символом своих учреждений по охране природы. А вот, например, корова Стеллера или какой-нибудь сумчатый волк, которых такая же ужасная участь постигла, мое воображение не так будоражили.
Додо с эмблемы Фонда и марки с дронтом – этого и так было для меня достаточно. А тут выходит еще и новая книга Даррелла «Золотые крыланы и розовые голуби». И как вы думаете, про что? Да, разумеется, про Маврикий.
В первый раз Джеральда привезли туда в совершенно разбитом состоянии, вытащив фактически из клиники и депрессии. Это Джеки напоследок, перед разводом, посоветовала отправить супруга на солнышке погреться. И поездка была быстро организована. На Маврикий ДМД выехал вместе с секретаршей Энн Питерс (ну и Джона Хартли прихватили в помощь). Шестинедельная экспедиция его окружением была спланирована так, чтобы дать шефу возможность и позагорать вволю, и просто отдохнуть, без деловой спешки. Тем более он и сам хотел отвлечься от семейных перипетий и потрясений на острове легендарного дронта, выбранного им в качестве своей эмблемы.
Впервые Даррелл увидел ждущее его чудо из иллюминатора самолета – и сразу влюбился в лежащую под крылом картину (даже забыл на время о своем страхе высоты): «Зеленый и огневой, с голубовато-пурпурными вкраплениями гор, остров напоминал исполинский драгоценный камень в голубой эмалевой оправе; вместе с белопенным кольцом рифа он красовался на фоне густой синевы Индийского океана, словно ювелирное изделие на бархате».
Кто, кроме него, способен так передать красоту Маврикия?
Ехал греться на солнышке и отдыхать душой. Но столкнулся с экологическими проблемами острова и, конечно, не удержался. На острове произошла настоящая катастрофа. Большая часть уникальной фауны была уничтожена человеком еще в прошлом веке. За удивительно короткое время печальную судьбу дронта и гигантской черепахи уже разделили огромный бескрылый черный попугай и дюгонь.
«От уникальной и совершенно безвредной для человека фауны, – писал Джеральд. – Остались всего несколько пород птиц и ящериц. Но даже и они, а также все, что сохранилось от девственных лесов, испытывают невероятное давление». Остатки местной уникальности добивались сейчас!