— После того, как вы потеряли сознание? — зачем-то уточнил Саймон.
— Я не теряла сознания!
— Ну не знаю, как тогда это назвать! Вы выпили слишком много вина за столом у своего брата, — жестко возразил Саймон. — И запомните: я не желаю, чтобы моя будущая жена пила вино до потери сознания.
Элис уже открыла рот, чтобы достойно ответить Саймону, но в последнюю минуту прикусила язык.
«Ты заключила сделку с демоном, — сказала она самой себе. — Так что ж тогда удивляться, если он начинает испытывать тебя? Молчи, терпи и помни: ставкой в этой игре является судьба и жизнь Клер!»
— Я не пила лишнего за столом у Ричарда, — возразила она вслух. — Мне стало нехорошо после того, как я попробовала вашего вина, милорд.
Саймон повернулся и с любопытством посмотрел на Элис своими янтарными глазами.
— Вот как? — сказал он.
Элис, не задумываясь, выпалила:
— Вы отравили меня.
— Но как я мог заранее знать, что вы придете ко мне? Отраву нужно было приготовить.
— А как вы обо всем узнаете? — сердито ответила Элис. — На то вы и заключили договор с дьяволом.
— Я не заключал договора с дьяволом, — коротко хохотнул Саймон.
— Люди говорят иначе.
— Больше слушайте, что болтают другие, леди Элис. И не такое еще услышите.
— Кого же мне в таком случае слушать? Вас, может быть?
— А разве жена не должна слушать своего мужа? Делать все, что он ни прикажет?
Что и говорить, это был сильный удар. К тому же у Элис совершенно не было времени на то, чтобы придумать достойный ответ. О том, что такое послушание, она имела представление — не зря же они с Клер большую часть своей жизни провели в монастыре. Правда, послушание, как его трактовали сестры-монахини, было связано либо с прилежной учебой, либо, что по большей части относилось к Клер, к укрощению своего упрямства.
Что же касается послушания женщины в семейной жизни, то здесь представления Элис становились весьма размытыми.
— Да. Полагаю, что это так, — медленно проговорила Элис.
Саймон тем временем каким-то колдовским манером успел приблизиться почти вплотную к Элис и теперь нависал над нею, словно башня.
— Это так, но это вам не по вкусу, — заключил он.
— Неважно. Таков закон, — сказала Элис.
Сейчас ей хотелось только одного — отодвинуться подальше от Саймона. Что же касается будущей жизни, то Элис надеялась, что она пойдет по накатанной колее, по всем законам и правилам, освященным веками.
— Но жизнь полна неожиданностей, — раздался голос Саймона, — ей закон не писан. Вот вы, например. Кто знает, может быть, вы завтра отравите меня и сбежите куда-нибудь. К цыганам, например.