Впрочем, парня мне было жаль. Не хотел я его гробить.
— Ты почему мне не сказала, что это мой ребенок, тварь? — не сдержавшись, рявкнул я на Лейсян. Эта дура затряслась, начала плести какой-то идиотизм. Мол, её родные, узнав о скандале, отреклись от неё — а куда ей беременной идти — то? Работать она не могла (скорее не хотела), крыши над головой не было. Начала рассказывать про то, как сберегала моего сына — вот, мол, даже, на обман пошла — всё сделала, чтобы ребеночка-то уберечь.
— Как это крыши над головой не было? — недоумённо моргнул я. — А моя квартира?
— Твоя квартира была записана на мать, — скривилась Лейсян. — А я узнавала: свекровь не то что невестку, даже внука родного без труда может выписать.
Подняв на меня взгляд, она вздрогнула и тут же сменила тон на фальшиво-заискивающий. Прощения просить стала — за то, что когда-то оклеветала. Винилась, что была не в себе, нервничала…
Даже на суде, когда мне светила десятка, мне было не так противно. Там я, по крайней мере, понимал, почему она врёт: месть за любимого человека хоть как-то объясняла поведение Лейсян. Но сейчас это было вранье ради собственной шкуры — чтобы повыгодней продать, получше устроиться.
Привалившись к стене, я неожиданно для самого себя спросил:
— Слушай, а почему ты аборт не сделала? — не то, чтобы меня это как-то сильно интересовало: пацан родился, пацан существовал… просто для общего развития стало любопытно, почему хорошие девочки, захлебываясь слезами, прерывают долгожданную беременность, а такие вот шлёндры рожают никому не нужных детей, сбагривая их потом чужим людям.
Пацану на самом деле повезло, что в его жизни объявилась Кукушкина — сиротка со смешной фамилией.
Лейсян тем временем проникновенно вещала что-то про женские циклы, возраст и народные методы.
Как я понял, вначале она испугалась, что прерывание беременности негативно скажется на её здоровье, а потом, на поздних сроках уже не брезговала советами дебилых подружек — правда, ребенка она всё же сохранила, чему сейчас радовалась как ненормальная.
Но не потому ли пацан родился полностью глухим, что она «народными средствами» баловалась?
Поняв, что с меня хватит этого дешевого спектакля, я дал ей свою визитку, объяснив, что сегодня в течение дня с ней свяжутся мои адвокаты.
— Тебе надо будет добровольно отказаться от родительских прав на парня, — пояснил я бывшей, осмотрев крохотный коридор её квартиры. — Как только все бумаги будут подписаны, я куплю для тебя эту конуру.
— Но тебя ведь вычеркнули из свидетельства о рождении мальчика, — недоумённо захлопала глазами Лейсян.