— Его заели вши…
Это были слова простые, первородные, беспощадно нагие, полные глубокого смысла — страшные слова. Люди боялись такой правды, не желали ее и сочиняли легенды, чтобы придать ей пристойный вид.
Военфельдшер Влас Лядовский (Побега) никогда и ни у кого не проходил медицинской науки. Действовал он интуитивно да перенял кое-что у своего отца, который отлично разбирался в травах. Вооруженный этими знаниями, Влас Лядовский прошел «санитаром» (так он сам себя называл) всю первую мировую войну. А когда возвратился домой с красным крестом на санитарной сумке, односельчане по наивности начали называть его «фельдшером». И поскольку Влас Викентьевич был человек очень живой, непоседливый (ходил с подбегом), то прибавили еще прозвище Побега.
Все шло хорошо в семье Лядовских, как и положено у порядочных людей, но лишь до тех пор, пока вставшие на постой гайдамаки не занесли в селения, расположенные над Днепром и Сулой, сыпной тиф. Люди умирали на улицах, на огородах, в плавнях. И неоткуда было ждать спасения, потому что не имелось тогда никаких средств против этой эпидемии. Конечно, это понимали и сами больные, и все-таки они звали фельдшера, с мольбой взывали к нему, просили дать лекарств. И Влас Викентьевич, повесив через плечо санитарную сумку с красным крестом, пошел от хаты к хате, от села к селу. По целым дням не бывал он дома, не боялся утлой лодчонки, не пренебрегал тряской одноконкой — всегда отправлялся в путь по первому зову: и когда на землю спускался вечер, и когда чуть брезжил рассвет.
Слава о «фельдшере с красным крестом» волнами катилась по округе. О его способе лечения ходили невероятные слухи, в которых правда мешалась с вымыслом, а самого Власа Лядовского называли не иначе как спасителем. Его санитарная сумка чаще всего была пуста. В ней еще с войны сохранялся слабый запах йода да пахло всеми травами и кореньями, какие только росли в окрестных плавнях. Лекарства готовились в каждой хате отдельно. Это был либо порошок из городищенской глины, которая имелась у любого крестьянина, потому что ею мазали стены, либо настойка из какой-нибудь травы или кореньев, либо квашеная красная свекла — ее натирали и закладывали в уши, считалось, что она понижает температуру, — либо разведенный водой керосин, деготь. И представьте — помогало. Помогало хотя бы потому, что в ту годину поголовного мора, когда люди шарахались друг друга, боясь заразиться, Влас Лядовский, точно так же подверженный заразе, бесстрашно входя в хаты, приносил с собой хоть каплю надежды. Но Зло подстерегает Добротворца ежесекундно, на каждом шагу. Оно слало на него проклятия, подкарауливало с огнем, снаряжало против него целые полчища вшей — лишь бы взять в кольцо, свалить с ног, сжечь, извести болезнью… И чтобы никуда не смог убежать, не смог выпутаться…