– Прощаю тебе твою грубость, – снисходительно ответил он. И уже совсем другим тоном спросил, – Что-то случилось?
Любава вздохнула и рассказала про инцидент с родителями. В другой день она бы удивилась собственной откровенности и накатывающим без повода слезам, но сейчас думала, что это просто сказывается усталость и недосып. Профессор слушал, не перебивал, закатывал глаза в нужных местах.
– Ну да, – сказал он, когда Любава замолчала, – так и бывает. Ради науки приходится жертвовать многим. Люди, увлеченные работой часто имеют проблемы в семье. Не понимают их, не разделяют творческих порывов… Говорят, надо жить, как они живут, зачем что-то выдумывать, менять, дерзать! Но как можно просто жить, когда знаешь, что в твоих руках такие возможности! А вдруг именно ты, представь, Чкалова, ты изменишь мир и жизни многих людей! А ведь я нашел добровольца!
– Да?! – воскликнула Любава от неожиданности.
– Ну… вернее сказать, ты нашла, подружка твоя звонила, я с девушкой переговорил и именно поэтому я и потревожил тебя сегодня.
Они зашли в полутемный холл корпуса. Кое-где горел еще свет, группками расходились в разные стороны последние студенты и задержавшиеся преподаватели. Через минуту Роман Юрьевич загремел ключами и они осторожно вошли в темную лабораторию. Он нашарил рукой выключатель на стене и в помещении одна за другой, помаргивая, зажглись яркие лампы дневного света. Любава подумала, что ей почему-то как-то не по себе. Мама дома наверное сходит с ума. Но глядя на веселого, улыбающегося преподавателя, который уже торопливо снимал верхнюю одежду и мыл руки, она поняла, что беспокоиться не о чем. Давно она его таким не видела.
Через несколько минут посерьезневший и облаченный в белый защитный костюм, перчатки и шапочку Роман Юрьевич сел за стол.
– Вы должны понимать, что о сегодняшнем эксперименте ни в коем случае не должна знать ни одна живая душа. Потому что мы с вами нарушаем все мыслимые и немыслимые протоколы. По закону после успешных испытаний на животных я должен сделать запрос на апробацию действующего вещества на здоровых добровольцах. Это мы конечно сделаем, но в данном случае времени у нас нет. И сейчас мы вынуждены играть в рулетку соотношения пользы и риска.
– Конечно, я все понимаю, Роман Юрич! – пробубнила из-под маски Любава, лихорадочно вспоминая, кому успела разболтать.
Все шло по плану: надеть насадку на дозатор, набрать жидкость, вылить жидкость, снять насадку. Любава чуть дыша следила за точными медитативными движениями рук Романа Юрича. Через тридцать минут состав был готов. Профессор легко поднялся со своего места, передал Любаве емкости с жидкостью, стянул плотные латексные перчатки, бросил их на стол, нащупал в кармане пустую сигаретную пачку, смял ее, бросил в мусорную корзину и вышел за дверь.