– Нелли, поздравляю тебя! Кого ты хочешь – сына или дочь?!
– Подожди, Кэтти! – придя в себя, потрясла головой Эллен и решительно отвела руки Кэтрин. – Что ты такое говоришь, Элис?
– А что я такого сказала, что ты так сильно удивилась? Я давно к тебе приглядываюсь и совершенно уверена, что ты в тягости. Ты не только в стане пополнела, у тебя и грудь налилась, губы опухли. Вспомни, как тебя вчера тошнило после утренней трапезы! И этот приступ дурноты был не первым.
– Тошнило потому, что я съела что-то несвежее, – возразила Эллен.
Кэтрин всплеснула руками от возмущения:
– Когда это в Веардруне на стол подавали несвежее?! А если и так, почему стало плохо тебе одной? Нелли, Элис права: ты ждешь дитя!
– Это невозможно! – упорствовала Эллен. – Мне в апреле будет тридцать пять лет!
– Скажите пожалуйста, тридцать пять! – передразнила Элис. – Моя мать родила последнего ребенка, когда ей было за сорок. Невозможно только в одном случае: если ты вела осенью самый безгрешный образ жизни и не делила постель с мужчиной. Так и было, Нелли?
– Ты не понимаешь, Элис! Я не могу иметь детей. Робин сам мне сказал, чтобы я навсегда забыла о детях, а кто лучше него разбирался в медицине?
– Нет, Нелли, он сказал иначе, – протянула Кэтрин, припоминая давние события. – Забудь о детях если не навсегда, то лет на десять точно. Вот как он сказал!
Заметив на лице Элис непонимание, Кэтрин пояснила:
– Когда мы жили в Локсли, у Эллен случился выкидыш ничуть не легче, чем был у Марианны в Шервуде.
О том, что Эллен вытравила плод, Кэтрин деликатно умолчала.
– Так и что? Марианна после родила двух дочерей, а со времен вашего Локсли сколько лет прошло? – пожала плечами Элис и рассердилась: – Эллен, не морочь голову ни себе, ни нам с Кэтти! Что бы там ни случилось с тобой в юности, ты сейчас в тягости. Смирись с этим и готовься рожать в срок, который сама и рассчитай! Тебе-то виднее.
– Кстати, Нелли, – встряла Кэтрин, уже пребывая в полной уверенности, что подруга беременна, а потому отчасти утратив интерес к спору Эллен и Элис, – ты ведь так и не призналась, кто был повинен в том твоем несчастье!
Впав в растерянность из-за убежденности Элис в своей правоте, Эллен сама не заметила, как выдала давнюю тайну, промолвив:
– Гай Гисборн.
Кэтрин переглянулась с Элис, которая покатилась со смеху, и обиженно надула губы.
– Не хочешь – не говори, только не выдумывай небылиц! Гай Гисборн – надо же было так отговориться! – тут же позабыв обиду, она подмигнула. – Но Робину-то ты назвала его имя? И он покарал твоего обидчика?
– В этом можешь не сомневаться – еще как покарал! – пробормотала Эллен и, оставив шитье, в полном смятении покинула комнату под приглушенные смешки подруг.