Эллен тосковала, тревожилась за Джеффри, укоряла себя в проявленной при расставании с ним бесчувственности, плакала по ночам, а днем терпела, стиснув зубы. У нее не было возможности ни пожаловаться на душевную боль, ни выплакать ее. Друзья и подруги – все были в вольном Шервуде, и они попросту не поняли бы тоски Эллен по Джеффри, отлично помня его как командира дружины Гая Гисборна. Хорошо, если бы не поняли! Могло случиться и худшее: они отринули бы Эллен, как это сделал отец Тук.
Декабрь подошел к концу, и в Веардруне отпраздновали Рождество – не так весело, как при Робине, но отпраздновали. Начал и закончил счет дням январь, февраль перевалил за половину, и однажды вечером, когда Эллен сидела с подругами за шитьем, Кэтрин, не сдержав любопытства, спросила:
– Нелли, смотрю на тебя и не могу понять: ты чересчур туго зашнуровалась или тебе платье стало тесным?
Эллен провела ладонями по бокам и грустно вздохнула:
– Я уже все свои платья расставила в швах, да видно придется шить новые. Ничего не поделаешь, полнею.
Элис бросила на нее веселый взгляд и рассмеялась:
– Зачем тебе напрасно переводить ткань и сидеть с иголкой? Я могу одолжить тебе свое платье. Вернешь, когда похудеешь.
– Почему ты уверена, что я похудею? – спросила Эллен. – Многие женщины с возрастом полнеют, а я уже не юная девушка.
Элис фыркнула и наставительным тоном сказала:
– Видишь ли, подобная полнота имеет обыкновение случаться у многих женщин, если не всех и каждой. Обычно хватает девяти месяцев, чтобы она проявилась в наибольшем объеме…
– Вилл всегда в таких случаях поддевал: «Разнесло тебя, как корову!» – встряла Кэтрин, и ее глаза набухли слезами.
Чтобы не дать им пролиться, а – пуще того! – обратиться в рыдания, Элис быстро подхватила:
– Да, он любил так поддразнивать, даже Тиль. Так вот, Нелли, пройдут эти месяцы, отсчитанные Природой для каждой из нас, а после – денек неудобств, схваток и боли, которой каждой под силу пережить, и – о чудо! Твоя утроба снова пуста, живот опал, а к сосцу, истекающим молоком, припали сладкие губки младенца! Вот и весь секрет твоей невесть откуда взявшейся полноты! У меня для таких случаев есть единственное платье, его ткань и швы крепки, я сейчас не в ожидании, потому забирай и носи, пока в нем не отпадет надобность – тогда и вернешь. А уж если порвешь или безнадежно испачкаешь, тогда и сошьешь новое.
Пока Элис, не отрывая глаз от иголки все это говорила, да еще таким беззаботным тоном, Эллен таращилась на нее в изумлении, возрастающим по мере каждого слова, сказанного подругой. Когда Элис замолчала, а Эллен перевела дух, не зная, что сказать, ее шею крепко обвили руку Кэтрин, и ее же губы покрыли пылавшие огнем щеки Эллен жаркими поцелуями.