– Леди Гвендолен, вы все равно не смогли бы одна добраться до Веардруна. Подумайте сами, – уговаривал ее Джеффри. – Вам всего-то одиннадцать лет! Вашего малого возраста оказалось бы вполне достаточно, для того чтобы дурные люди учинили над вами злодейство. Вы этого бы хотели? Чтобы вас ограбили и убили или того хуже?
Гвендолен, как ни сердилась на Джеффри, была вынуждена признать его правоту. Гнев покинул ее. Она посмотрела на него несчастными, полными отчаяния глазами и, неожиданно уткнувшись лицом ему в грудь, расплакалась навзрыд. Реджинальд, стоя все это время в отдалении и слушая, как Джеффри вразумляет его старшую племянницу, подавил тяжелый вздох и неслышно ушел, незамеченный Гвендолен. От острых глаз Джеффри присутствие графа Линкольна не укрылось, и он только порадовался, что его старшая госпожа оказалась избавлена от суровых попреков своего дяди и опекуна.
Радость Джеффри за Гвендолен оказалась преждевременной. Когда он вел ее обратно, слуга, низко поклонившись графине Хантингтон, сообщил, что граф Реджинальд желает побеседовать с ней и немедленно. Джеффри почувствовал, как рука Гвендолен в его ладони дрогнула.
– Я пойду с вами, – предложил он, но девочка отказалась.
Высоко подняв голову, она вошла в залу, где ждал ее граф Линкольн. Дверь осталась приоткрытой, и Джеффри услышал его резкий голос:
– Гвендолен, как ты могла решиться бежать из Стэйндропа? О себе ты не стала думать, почему не подумала о Луизе? Пустилась в бега, бросив сестру?
Тишина – и снова голос графа Линкольна:
– Ты сейчас же дашь мне слово, что больше никогда не повторишь подобного. Иначе тебя и близко не подпустят ни к одной лошади, а о прогулках верхом можешь забыть.
На этот раз Гвендолен ответила – до Джеффри долетел ее тихий голос:
– Дядя, позволь нам с Луизой вернуться в Веардрун!
– Вернетесь, когда станешь взрослой и выйдешь замуж. До тех пор ни тебе, ни Луизе нечего делать в Веардруне. Там нет ни вашего отца, ни вашей матери. Слово, Гвендолен! Я жду!
– Там их друзья, все, кого я знаю с колыбели! – прозвенел голос Гвендолен.
На этот раз отвечать не стал граф Линкольн.
– Позволь мне хотя бы написать им письмо, – услышал Джеффри молящий голос. – Прошу тебя!
– Гвендолен, будет так, как я решил. Напишешь еще раз – снова сожгу твои письма. Изволь жить настоящим, думать о будущем, а не вздыхать о том, что прошло навсегда. Ты дашь мне слово или продолжишь упорствовать и вынудишь меня сделать так, как я пригрозил?
Снова долгое молчание – а потом еле слышный, подавленный голос Гвендолен:
– Я даю слово.