Епифанов скрутил в жгут какую-то бумажку, зажег ее, посветил внутрь. На земляном полу, поверх толстого слоя пыли, ясно отпечатались чьи-то следы.
– На плане дома подземного хода нет, – виновато проговорил старший агент.
– Куда ведет? – спросил Бабушкин.
– Наши зашли, ждем.
Посланные в лаз агенты вернулись минут через пятнадцать по верху. Подземный ход из особняка в Староконюшенном вывел их в соседний Хрущевский переулок, в подвал дома на углу Пречистенки. Дверь, ведущая из подвала, была выбита изнутри и висела на одной петле. Искать следы человеческих ног на утоптанном дворе оказалось бесполезно.
– Утром свет горел, – сообщил Епифанов.
– Скрылись часа три назад. Может, даже два, – уточнил один из сыщиков, успевший обследовать кухню. – С утра ели и печь топили.
– Я в своих людях уверен, – ответил на невысказанный вопрос Ушакова генерал-майор. – Время начала операции кроме меня знал только Ивлев. Он человек много раз проверенный. За домом наблюдали мои самые незаметные филеры – беспризорные.
– Говорите, осторожный этот дьявол? – задумчиво произнес Ушаков, имея в виду Камо.
В этот момент во дворе особняка произошла какая-то глухая возня. Затем в переднюю, где они вели разговор, ввалился еще один сотрудник Особого отдела.
– Господин генерал, – обратился офицер к Бабушкину, – задержали подозрительных.
– Кто такие?
Генерал толкнул от себя входную дверь. На коленях, прямо на снегу, стояли двое без шапок, в наручниках. Обоим лет по двадцать пять или тридцать, один худой и невысокий ростом, второй на полголовы выше и в теле. Одеты тепло, в не стесняющие движения меховые куртки и плотные шаровары, оба в валенках.
– Ребята засекли их наблюдательный пост в угловом доме, на чердаке. Стекло блеснуло, – пояснил сыщик, показывая отобранный бинокль.
– Ого, на славу подготовились! Оружие?
– У каждого по самозарядному «Кольту».
Бабушкин в своем генеральском облачении приблизился к задержанным.
– Вы кто, молодые люди?
– Военная контрразведка, ваше превосходительство, – шумно дыша, признался тот, что был выше ростом.
– Полковника Зыкова служба?
– Так точно.
Немой сцены, которая за этим последовала, не устыдился бы сам Николай Васильевич Гоголь.
В министерство Ушаков вернулся через три часа после своего выезда на Неглинную. Он закономерно ждал вопросов, но их не последовало. Десятью минутами ранее Зыков и Николаев отбыли на совещание в Кремль. По пути штабс-капитан купил экстренные выпуски нескольких газет. Там бушевала буря.
«Борис Савинков обвинен в измене! Связано ли это с его политической активностью?»