Но секунды летели и улетали безвозвратно. Штабс-капитан вбежал в кабинет, Ольга за ним.
– Большой театр, директора! – прокричал он в телефонную трубку, едва услыхав голос телефонистки на коммутаторе.
Он знал, что там, в кабинете, расположился временный штаб контрразведки.
– Слушаю вас, – раздалось в трубке.
– Штабс-капитан Ушаков из отдела. С кем имею честь?
– Капитан Звягин.
– Мне немедленно нужен полковник Зыков или подполковник Николаев, – потребовал Ушаков. – Важно и совершенно секретно.
– Боюсь, вам придется подождать, господин капитан. Их нет на месте, – сказал его незримый собеседник.
– Можете кого-то послать за ними?
– Я не могу оставить пост. Куда перезвонить?
Дав отбой, штабс-капитан снова связался с коммутатором и попросил соединить его с дежурным по Особому отделу государственной охраны Департамента полиции.
– Дежурный, подполковник Кузнецов, – послышалось еще через несколько секунд.
На настоятельную просьбу пригласить генерал-майора Бабушкина дежурный сообщил, что управляющий Особым отделом отсутствует.
– А полковник Рудов? – уже теряя надежду, попытал счастья Ушаков.
– Тоже отбыл.
Трубка с бессильным звоном упала на рычажок. Контрразведчик сжал кулаки.
– Адмирал вот-вот выедет или уже в пути. Похоже, мы опоздали, – констатировал он.
– Выхода нет? – спросила Ольга.
– Я прошу, вспомните во всех подробностях разговор с вашим агентом. Что и как он всё-таки узнал от террористов?
Ольга покачала головой.
– Они с ним не очень-то откровенничали. Пришли около полудня. Кавказец отлучился куда-то, эти двое сели обедать, с подачи хозяина выпили водки. За столом отчасти развязали языки. Хвастались, что Колчак, дескать, у них на мушке. Выразились примерно так: «До театра не доедет».
– Ничего больше?
– Я сама вытягивала из него малейшие детали. Бесполезно. Он опасался на них давить, а они, кажется, побаивались кавказца, – Вяземцева развела руками.
– Может, еще какая-то фраза или какое-то слово?
– Нет… хотя погодите-ка. Один из них, по словам нашего человека, сказал: «Будет им мученик». Да, именно так, – добавила Ольга.
Ушаков бросился к карте Москвы, которая висела на стене.
– Смотрите, от Боровицких ворот маршрут пролегает по Моховой…
«Почему вдруг от Боровицких? Проще было бы выехать через Троицкие и расстояние до театра сократить», – промелькнуло у него в голове.
Он повел пальцем вверх по бумаге, и – внезапная догадка поразила его, как молния.
– Домчим, ваше благородие. Теперь полный порядок с машиной!
Ефрейтор Кравченко выруливал на отремонтированном «Паккарде» к воротам, которые вели на Тверскую улицу.