Я хотела добиться от него правды, но вместо этого сорвалась на крик:
- Почему ты всегда отрицаешь очевидное?
Джоэл пожал плечами. Это был его старый трюк, от которого кровь стучала у меня в висках и хотелось его ударить. Хотя подобное в нашей семье не было принято, мы предпочитали слово.
- Но раз ты ничего не принимал, то почему же оказался здесь? - я махнула рукой в сторону зарешеченного окна, изможденных пьяниц, токсикоманов и прочих полусумасшедших субъектов. - Тэд вызвал скорую. Ты не узнавал меня. Там были полиция, санитары, врачи. Они составили протокол, и если отрицать столь очевидные вещи, здесь можно застрять надолго.
У него перехватило дыхание не то от страха, не то от злости, но раньше, чем он смог ответить вдруг появилась Шерри Тэлбот с огромной корзинкой в руках, словно собралась на пикник. Скорее всего её пропустили, когда мы так увлеклись препирательствами, что не замечали ничего вокруг, потому казалось, что она просто возникла из ничего рядом с нами.
Годы, проведенные на трибунах избирательных компаний отца, приучили её не замечать таких пустяков, как семейная ссора в психиатрической больнице, поэтому она сразу же одарила нас лучезарной улыбкой.
- Привет, Джоэл. - Сверкая глазами из-под водопада русых волос, она протянула корзинку и Джоэл смущенно уставился на румяные яблоки, виноград и сочные груши, переложенные зеленым целлофаном.
- Как ты попала сюда? - выдавил он наконец.
- Я вспомнила парня, с которым познакомилась прошлым летом в Хэмптоне. Он здесь в администрации.
- Но как ты узнала, что я здесь?
- Нора сказала...
Брат буквально испепелил меня взглядом за это предательство, можно было понять, как ему неудобно предстать перед ней в потрепанном казенном халате, небритым, в матерчатых шлепанцах. Но оправдаться мне было нечем. Пока мы с ним молчаливо и угрюмо оценивали ситуацию, Шерри примостилась на скамейке рядом с нами и, не замечая ни решеток на окнах, ни полоумных пациентов, начала рассказывать о колонке, которую ей поручили вести в газете.
Под звуки её беззаботной болтовни Джоэл тяжело и как-то судорожно вздохнул, потом еще. Все это показалось мне до боли знакомым. И вдруг я вспомнила, что именно так вздыхала наша мать, когда последний раз была дома. Стоял необычно теплый май, она распахнула окно и комната наполнилась запахом сирени. Мама провела весь день в постели, смотрела телевизор и часто вздыхала. Отец вечером отвез её в санаторий, а наутро её уже не стало.
Я украдкой взглянула на Джоэла, пока Шерри продолжала щебетать. В глазах его застыл испуг, лицо стало мертвенно-бледным. Как бы то ни было, но оставить его здесь я не могла.