Мы снова на «ты»?
— Братьев я предупредил.
Точно… У короля ведь два брата! Надеюсь, второй не окажется таким же беспардонным мерзавцем, как тот, что лез ко мне целоваться.
— Как себя чувствует ваш брат, нэри? — перешел он на «вы» и на другую тему.
— Намного лучше. Спасибо, что вытащили его… оттуда. — При мысли о лечебнице в горле будто соленый ком появился, глаза защипало, а пальцы невольно сжались в кулаки.
Снежный это заметил и проговорил:
— Ваша мачеха будет наказана. Как и ее сын.
— Наказана? — встрепенувшись, вскинула на него взгляд. Несмотря на злость (а я, наверное, никогда так сильно на Стеллу не злилась), внутри что-то дрогнуло. — Душан, он…
Пригубив вина, его величество на миг скривился:
— Каэтан говорил, что вы не помните вчерашние события. Пока не помните. — Он резко отставил бокал, отчего вино едва не выплеснулось алыми каплями на белоснежную скатерть. — Ваш сводный брат пытался сделать с вами…
— То же самое, что сегодня пытался ваш?
Я снова не сдержалась, а Снежный снова поморщился.
— К счастью, мы пришли вовремя.
Он замолчал, и я тоже ничего не говорила. Да и что говорить? Безумно хотелось вспомнить, что со мной было, свидетелем чего стал Снежный и за что именно собрался наказывать Душана.
— Вы сказали, их покарают…
— Давайте не будем говорить об этом сегодня. — Он неожиданно поднялся и протянул мне руку, предлагая сделать то же самое. — Вижу, вы не голодны.
Я опустила взгляд на тарелку, на то немногое, что даже толком не попробовала.
— Я всегда ем медленно.
— Поднимитесь. — Одно-единственное слово, произнесенное тихо, спокойно, прозвучало как приказ.
— Зачем?
— Ливия…
— Вы проводите меня к выходу?
Раз уж ужин не задался. Цыплята так и остались нетронуты, как и салаты, и горка свернутых в аппетитные трубочки блинчиков.
— А вы хотите уйти?
Он взял меня за руку, скользнув по ладони пальцами, отчего кожа в месте прикосновения тут же покрылась мурашками. Да что там… покрылась я вся. Хотелось отстраниться, не смотреть на него и в то же время я будто тонула, растворялась в его глазах. В них снова тепла было больше, чем льда, и…
— Я много не возьму. Буду осторожен…
Если бы меня сейчас швырнули в прорубь, и то не было бы так холодно. Как ледяной водой окатило осознание, что поцелуй, который должен был вот-вот случиться, ему нужен только из-за моей силы.
Ему нужна моя сила.
А я, идиотка, вдруг позволила себе забыться.
Легонько толкнула Снежного в грудь, отстраняясь.
— Подождите…
В ответ он лишь вопросительно дернул бровью, мол, как этой безродной голодранке хватило наглости отказаться от свалившихся на нее королевской милости и внимания.