Хотя пока кажется, что это она надо мной издевается.
Только бы знать наверняка, что не виновата… Я бы ее на руках носил. Она же будто воплощение моей мечты. Миниатюрная босоногая хозяюшка, привносящая в мою холостяцкую берлогу уют одним своим присутствием.
А как ей идет моя рубашка… Особенно поверх нагого тела. Хотя ей, наверно, вообще все идет. Хоть в половую тряпку заматывай.
Эта чертова рубашка… У меня все моторные функции отказали, пока я наблюдал за ее утренними манипуляциями. Как она ловко Витька на место поставила. В доме прибралась. Завтрак мужу с похмелья приготовила. Умница девочка…
Я добьюсь. Если понадобится, пытать буду этого Витиного дружбана и всех причастных. Но не успокоюсь, пока не получу достоверных ответов.
Пока же все по-прежнему складывается против нее. И ветер дует с разных сторон. Но выработанное долгими годами чутье нашептывает, что как-то слишком уж ладно он дует. Похоже, надо смотреть шире…
Трясу головой, осознавая, что отвлекся от своей первоначальной цели. Надо притушить похоть, чтобы она не зашоривала мне глаза. Смахиваю с лица воду и пытаюсь сконцентрироваться. Не выходит. Долбаная чуйка, сеющая ложные надежды, сбивает весь настрой.
Стоп, Глеб. Ну кто она такая, чтобы ее захотели подставлять? Я еще понимаю — Витьку. Он как верный пес, и, подставив его, меня фактически лишили бы правой руки. Ну, Лару. Все же единственный родственник. Это нехило подкосило бы меня.
Но Аня… Я ее, по сути, знал всего несколько дней. И то, насколько она для меня ценна, понял слишком поздно. Значит, до Заболотского и его людей эта инфа ну никак не могла дойти.
В том мире чувства к «бабам» нередко воспринимаются, как признак слабости. И пусть многие из верхушки давно обзавелись семьями, их жены по большей части выполняют функцию украшения. Обвесят баб вырвиглазными цацками, желая показать свой статус, но никакой ценности эти куклы не имеют.
Еще пацаном был, когда у босса жену в заложники взяли в попытке надавить. Мы нашли гадов. И жену его нашли. Так он ее собственными руками пристрелил. А на следующий день притащил в дом новую. Отвратительно. Надолго я тот день запомнил. Врезался в память так, что я неосознанно предпочел вовсе не иметь слабостей. Но…
Аня.
Несмотря на всю мою злость, я точно знаю, что ради нее готов убивать. Любому глотку порву, кто посмеет ей навредить. Вот только об этом известно только мне. Тем не менее эта мысль почему-то вызывает дискомфорт. Черт. Если предположить, что она все же невиновна, то сам того не желая, женившись на ней, я подставил ее под удар.