Но это еще не все! Я никогда не добавлял, что та важная сделка провалилась — из-за моей неосмотрительности! Подумай, я прилетел с Земли и споказушничал, демонстративно не стал ничего объяснять — вроде не до этого мне было, я переживал сильное душевное потрясение и ненависть к деньгам. В итоге моим менеджерам пришлось продать одно из наших фамильных поместий — чтобы расплатиться с кредиторами, у которых я назанимал перед сделкой, которая из-за меня же и провалилась. А нас с мамой тогда это все не заботило. Мы целыми днями болтали друг с другом о Земле, вот и все, чем мы занимались.
Мы жили на полную катушку — всегда. Солнышко, я с детства знал, как важны в нашем мире деньги, как много они решают, я не мог этого всего не знать — я вырос в наследственной семье банкиров, и это дело переходило у нас из поколения в поколение, а состояние приумножалось. Я все это знал, но привык жить в настроении «Ни о чем не задумываться, ни в чем себе не отказывать». И мама тоже. Наши родители еще давно нас познакомили, она была из семьи друзей, тоже очень богатой. Ну, ты знаешь, она тоже закончила банковское дело в школе.
Наш союз казался очень желательным всей нашей родне. Я как-то никогда и не думал о своей судьбе, оно шло все по накатанной: специальность банкира мне предоставили, семейное дело и состояние тоже, и жену для меня нашли они же, да и вообще, я всегда чувствовал себя желанным, востребованным, победителем. Все считали за честь иметь меня в знакомых, меня приглашали на все вечеринки, я был тем, что понимается у других как «влиятельные связи», я рано вступил в дело — мне дали огромное состояние в руки и я был волен управлять им, как захочу (хотя, конечно, советами родни я не был обделен). Что я лично сделал для этого?
Ничего. Я просто родился в такой вот удобной семье. И при этом считал себя величайшим талантом и гением, которого все просто обязаны любить. На самом деле все это передали мне мои родители, это их заслуга, и всех наших предков.
Другие, казалось бы, понимали, что со временем они сами станут родителями. А мы с мамой — нет, мы с ней не думали об этом. Нам казалось, что наши запасы вечны и неисчерпаемы. Нам все легко досталось и мы думали, что так же легко оно с нами и будет оставаться.
Знаешь, милая, я помню, как однажды… хотя нет, честно признаться, я это все забыл — я всегда такие вещи забывал, их было много, больше, чем я запомнил, и, честно говоря, я даже рад сейчас, что забыл большую часть из них, как бы малодушно это ни звучало. Потому что даже из того, что я помню, мне становится не по себе — как ужасно я себя вел тогда.