Хотя я отказывалась верить, что мои чувства – результат воздействия каменной колдуньи, проклявшей однажды старого короля таким необычным образом …
Дядюшка заходил ко мне один раз. Посидел молча. Потом сказал: «Прости». У него в душе в этот момент царила гулкая пустота, как бывает у человека, приложившего все усилия для достижения цели, но так и не получившего желаемого результата. Разочарование и пустота.
Мне стало жаль его. Ведь не о себе лично он пёкся, а о благе государства. И если ради оного на алтарь положена одна жизнь, что она есть в сравнении с сотнями тысяч? Да ничего! Величину, исчезающее малую, величину ничтожную. Если только пресловутая жизнь – не твоя собственная.
Но он всё-таки просил прощения. Значит, надо простить. И я простила. Ведь, несмотря ни на что, он меня любит и, может, по-своему он прав? Если бы он всё рассказал вначале, честно, ничего не утаивая, я бы согласилась? Не развернулась бы с порога и не уехала бы тут же?.. Хм.
А потом меня навестил Алекс. Он принёс букет белоснежных роз. На улице громыхал гром, шумел сильнейший ливень. Вряд ли в такую погоду кто-нибудь следил за принцем и видел, куда тот направился. А если даже и следил, мне уже было всё равно.
«Как вы? Как вы себя чувствуете?»
Я смотрела в звёздные очи, улыбалась, а по щекам катились слёзы. Потом взяла его ладонь, прижала к своему лбу и сидела так, молча, закрыв глаза. Я прощалась с ним…
ЭПИЛОГ
После коронации я уехала.
Вещи свои немногочисленные, платья, туфли, белый кружевной пеньюар, – всё оставила в распоряжение Зоуис. Пусть делает, что хочет, хоть сама носит. Мне это уже не понадобится. В глухом лесу, у самой границы Айленда. У знакомого старого егеря в небольшой хижине, вдали от страстей, от лживых слов и порочных чувств.
Небо в тот вечер переливалось серебром и пурпуром.
Я выехала из городских ворот с последними путниками, но в отличие от них повернула кобылку не на тракт, а в лес, который собиралась пересечь до наступления непогоды – может, и не слишком умное решение с позиции здравомыслия, а что до стратегии – то единственно верное. Серебряный закат – признак надвигающейся бури, но я успею переждать её в горах, в маленьком охотничьем домике. Ты ж не будешь искать меня там, дядя Ангерт? Во всяком случае, до утра того дня, когда развеются последние тучи. Да вообще не будешь искать, ведь ты выпустишь лангри через час после моего отъезда.
Я снова улыбнулась. Чуть иронично. И грустно.
Я слишком хорошо знаю тебя. Ты сделаешь всё, что велит тебе долг, а он велит, чтобы история не получила огласки во имя страны, во имя спокойствия всех. На твоём месте, наверное, я бы поступила так же. Но я не на твоём месте. И буду бороться. И ты знаешь это. Именно поэтому ты отловил нескольких лангри заранее. «Мы изучаем их, чтобы понять». Кого ты хотел обмануть? Меня? Ме-ня?! Ты тщательно прятал свои чувства, маскировал их, а лангри – нет. Знаешь, что я ощутила, когда ты впервые показал чудовищ, сидящих в клетке? У них не было ненависти к тебе, не было и следа неприязни. Ко мне была, а к тебе – нет! Это говорит лишь о том, что приручить их тебе удалось.