А теперь эти… вороны. На´ тебе, Ханаваро-сан, всё и бесплатно! Вот тебе власть! Вот тебе влияние! А хочешь поддержки — вот тебе и она тоже! Хочешь быть известным и крутить остальными? И это тоже! И отдельно еще подчеркнул, что даже не надо никого предавать!
Кавагути схватился за голову. Всё это свалилось на него так быстро.
Не год.
Не полгода.
А несколько месяцев.
За это время ты, дохлая ты крыса, столько всего успел. Увидеть мир — немного, самый краешек. Увидеть, как живут другие люди. Оказать услуги. Принять услуги. А если бы просто просидел в себя в гадюшнике — согласился бы?
Конечно, согласился. Какое головокружение от успехов! Какой произведенный эффект! Загребать горячие угли чужими руками!
А если бы не вышел из дома — получил бы это предложение?
Да нет, конечно. Был бы горбатым ботаном — одним из многих.
И нафиг бы никому не упал.
Пора было заканчивать рефлексию. Раздумья хороши, пока они не идут по кругу. Как только ты пришел к тому, с чего начинал — мысли становятся бесполезными.
Кавагути уложил в сумку то, что лежало на траве.
Ему не было стыдно за свой выбор.
* * *
По происхождению она оказалась китаянкой. Много путешествовала по миру, не очень любила коммунистов и обожала популярную культуру разных лет.
В ответ я вкратце рассказал о себе.
— Тот самый Кощей Бессмертный?! — она мило удивилась. — Я-то думала, однофамилец! Расскажешь мне о своей семье? Откуда ты? Как вы живете? Это далекая Россия, и я до сих пор не была там!
Мы побывали в многолюдных местах, в паре парковых аллей, посмотрели на текущую реку в самом живописном месте и посидели за ужином в приятном семейном ресторане. Бай оказалась скромняжкой и взяла большую порцию салата и зеленый чай. Я отдельно на периферии сознания порадовался тому, что она не употребляла алкоголь.
Я, кажется, рассказал ей всё. О семейной усадьбе, о кощеях и кощейках, о делах, которыми заняты домашние. Она узнала мои воззрения на жизнь и планы на будущее. В ее присутствии так легко формулировались мысли! С ней было удивительно просто. Слова не требовалось подбирать по одному, они лились сами. Я не чувствовал ни скованности, ни желания скрывать подробности. Не нужно было пояснять какие-то спорные моменты или давать морально-этические оценки…
Возникло ли понимание?
Да… если, конечно, я правильно осознавал, что это такое. Она понимала меня как никто другой.
Свидание было признано успешным. Мне не терпелось встретиться снова.
— Бай, у тебя завтра найдется время на меня?
— Увы, милый, — она потерла своими пальчиками мою ладонь, будто извиняясь. — У меня есть дела во второй половине дня. Давай послезавтра? Во сколько у тебя заканчиваются занятия в школе?