Спустя десять минут я, расцелованный своими девчонками и оставленный на хозяйстве, метнулся к компьютеру, дабы внимательно рассмотреть предполагаемое место встречи с эмиссаром Хранителей.
Итак, Брюсов переулок дом 15\2. Стоп, это же самый центр Москвы! Что-то знакомое. Туда же вечно какие-то экскурсии водят. Лет пять назад я с младшей, кажется, был. Ну-ка, ну-ка… Точно. Брюсов переулок. Там же куда ни плюнь в знаменитый камень, кирпич или стену попадёшь. На каждом доме табличка. Сумасшедшая концентрация проживавших и живущих знаменитостей. Культурная аристократия. Или аристократия культуры? До сих пор не знаю, как правильно. Правда, большей частью в прошлом. Дом 15\2? Так, посмотрим. Вот те раз! Храм Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Приехали. А церковь-то тут причём? Хотя, немного радует, если Хранители от нечистой силы, там им меня достать будет потруднее. Я ухмыльнулся своим мыслям.
Нужно сказать, что с религией у меня отношения непростые. Точнее, в Бога я верю, как в некую сверхъестественную силу, которая как бы есть, но на обычных людей ей плевать, вернее, так же, как мой разум не может постичь всех стремлений и деяний Бога, так и у всевышнего отношение ко мне сообразно уровню. Как у меня к муравьям. Ну, есть и есть, что с того? А вот церковь и попы… В отношении священнослужителей и всяких там проповедников испытываю стойкую и давнюю неприязнь, прямо кушать не могу.
Запомнилось мне из экскурсии с младшенькой совсем немного. Вроде бы, один из старейших Храмов Москвы, никогда не закрывавшийся, даже в лихолетье «безбожной пятилетки». Ну, храм и храм. Разве что, икона там есть вроде бы какая-то особенная. Рассказывали, будто всю войну к ней молиться за воинов ходили, за больных и увечных, да и после не зарастала народная тропа. Из памяти вдруг всплыло название. «Взыскание погибших» Пресвятой Богородицы. Точно! Надо же, запомнил… К чему бы?
Привычно отметив ближайшую к нужному месту станцию метро, занялся вызовом Яндекс-такси с услугой перевозки животных. Пора было позаботиться и о любимице семьи — белоснежном лабрадоре по кличке Боня.
Общаясь с этой собакой, я часто ловил себя на мысли, что в эту суку, согласно теории реинкарнации, явно вселился дух какой-то аристократки. Герцогини там или маркизы. Ибо столь выдержанной, вежливой и рациональной псины мне до сих пор не представлялось случая узнать. За всю её жизнь я ни разу не слышал, чтобы она гавкнула. Скулила, рычала. Бывало. Но чтобы гавкать… Любили мы собаку жутко, со всеми вытекающими последствиями. И тем не менее нам так и не удалось её избаловать, как это частенько бывает с домашними любимцами.