Шмель резко встал с кровати и направился к выходу.
– На тебя не стоит, не переживай. – Рявкнул уже у двери и вышел.
Мне никогда не было так обидно как после его слов. Больше всего в жизни я не любила получать за то, в чём не была виновата. Случалось это редко и всегда из-за Киссы. Я снова захныкала, ища глазами бутылку, чтобы напиться и вырубиться. Не клеилась моя новая жизнь. Правильно сказал Виктор про призрак старой, не будет мне от неё покоя уже никогда. Бутылки нигде не было, что расстроило меня ещё больше, если не получится заснуть предстоит ночь самокопания и самобичевания.
– Блядь. – Послышалось почти над ухом, так громко, что я вздрогнула от испуга и неожиданности, хотя Шмель стоял далеко. Он подошёл и снова сел рядом, что-то непонятное делая руками, тряся ими, как это делают некоторые люди во время разговора, доказывая что-то.
– Когда я задавала свой вопрос, не имела в виду то, что ты подумал, не знаю, что, но точно не это.
– А я-то решил, что ты ревёшь из-за того, что у меня на тебя… что не в моём вкусе в общем. – Не сразу поняла, что это шутка. – Царь мне точно голову открутит из-за тебя.
– Не переживай, пришьём. – Мою шутку с медицинским уклоном тоже не оценили.
– Царь просил сказать утром, но раз ты уже в адеквате, просил тебя успокоить, не узнал он ничего о тебе, так что можешь не переживать и спокойно готовиться к экзаменам. Он не поймёт, если ты завалишь это дело. А теперь ложись спать, мне утром ещё твоё похмелье лечить.
– Шмель, – остановила его, когда он поднялся, чтобы уйти, – в этой квартире ещё три комнаты, может поживёшь у меня, раз уж я не в твоём вкусе. – Кажется я шокировала его своей просьбой, которая стала перебором для его мыслительного процесса. – Обещаю, приставать не буду, только если Куся, когда захочет котика.
После набора матерных изречений Шмель устало рявкнул, чтобы я переоделась и уже легла спать, добавив, что устроится в соседней комнате.
Глава 35.
Похмелье было жёстким. Особенно если учесть, что я привыкла к состоянию, когда выворачивает наизнанку, но его сочетание с гадким ощущением во рту, животе и голове казалось мне чем-то ещё более мерзким, чем мои панические атаки. Утро я провела в обнимку с унитазом. Очередное расстройство ждало меня в душе, где я обнаружила свой намокший телефон, о котором совершенно забыла. Мечтать, что его можно реанимировать даже не собиралась. Аппарат был окончательно испорчен.
Шмель использовал моё состояние ради мести. Как ещё объяснить его нежелание купить мне лекарства, после которых через час я буду похожа на человека. Вместо этого он лечил меня допотопными методами в виде рассола, и где только его достал. У меня на лице было написано, что просто так для него это не пройдёт и при ближайшей возможности я верну этот должок. В итоге подготовка к экзаменам была отложена ещё на один день, который я провела отлёживаясь.