Погрузившись в свои мысли, Брент вернул ковер на место и отступил в заднюю часть дома, где увидел огромные стеклянные двери, ведущие в небольшой дворик. Дворик был вымощен дорогой, расписанной вручную терракотовой плиткой, по всей видимости вывезенной из Гатони. "Действует успокаивающе", отметил Брент. Прозрачные двери выходят в уютный дворик, а тот плавно превращается в прекрасные сады. Внезапно он почувствовал острый укол боли из-за контраста с его собственным домом, больше напоминающем крепость.
Но столь хрупкое удовольствие, как стеклянные двери, несет в себе опасность, а беспечная легкость комфортабельного двора внушает самоуверенность. Таким, по крайней мере, оказалось воздействие этого дома на двух агентов разведки, бездельничавших на ступеньках перед входом и болтавших друг с другом, наслаждаясь прохладным ночным ветерком. А между тем, обрамленный дверной рамой, подобно какому-нибудь фамильному портрету, на них смотрел Галатин Хазард.
Брент уже собирался отвернуться, когда заметил еще одну неуместную деталь. Стеклянная поверхность левой двери была немного скошена, в то время как правой - нет. Он нагнулся и принялся осматривать пол, легко касаясь пальцами полированных дубовых паркетин. И практически сразу Брент обнаружил то, что ожидал: слабо поблескивающий в щели между двумя планками крохотный осколок стекла. Одна из дверей была недавно разбита снаружи. Не самый аккуратный способ войти в дом. Все эти детали никак не вписывались в тихое, быстрое заказное убийство.
Поблизости имелась лестница, и Брент решил, что не мешает быстро оглядеться на верхнем этаже. Он обнаружил несколько спален и комнату для рукоделия, ни в одной из них не было и следа разыгравшейся в доме трагедии. Брент, блуждая по погруженному во тьму дому, везде натыкался на кружево и вышивки, с такой легкостью придающие уютный вид жилищу. В хозяйской спальне на стенах тоже висели картины и тоже в основном фамильные портреты, но они были написаны гораздо позже, чем те, что висели в коридоре. С полотен на бывшего шпиона смотрели дети, нарисованные в разном возрасте. Вглядевшись, Брент решил, что всего их трое. Чуть-чуть напрягшись, он смог проследить каждого из детей Каладоров от ребенка до подростка, а затем до взрослого. А на дальней стене смутно виднелся еще один портрет: огромный мужчина и изящная, красивая женщина. В отличие от высокомерной чопорности парадных портретов, на которые Брент нагляделся в Прандисе, здесь супруги держались за руки и тепло улыбались друг другу.
Нахмурившись, Брент развернулся и вышел из комнаты.