Недовольный тем, что его прервали, госслужащий скривил рот. Витариарх заговорил негромко. Ком в горле сдавливал горло.
– Вини, хватит. Поехали домой.
Сестра чуть не охнула от разочарования. На что потратил последнее слово? И что хочет услышать?
– Не надо. Не заставляй меня оправдываться. Сейчас, при всех!
Прождав чего-то, рухнул обратно в кресло. Буравил взглядом, но глаза его уже не видели ничего.
И пошла череда признаний. Начальник хвалил, сожалел. Проронил одну скупую. Коллеги рассыпались в благодарностях, старательно поддерживали настроение траура. Кое-кто, кого не приглашали, пожелали гореть в аду. Это Богат проглотить не смог:
– Только после тебя, мразь.
– Провожающий! – пресёк ведущий. – Вам предоставят слово.
Неприятелей Вини ответом не удостоила.
Последней была подруга. Судорожно комкая влажный платочек, вскочила. Стеклянный кулон в форме лисички, присланный вместе с приглашением, заходил маятником на груди.
– Почему? – едва не визжала она. – Ну как это называется, Вини? Я думала, что тебе не плевать на меня. Что ты честна со мной хотя бы отчасти. А ты ничего не сказала. Даже сейчас! Если тебе всё равно, зачем это всё?
Той стало совестно. Закусила губу.
– Дружба – возможность быть самим собой. Мы редко виделись, да. Но мне было достаточно. Если тебе нет, прости меня. Прости, Лиси! Зато теперь тебе не придётся иметь дело с таким другом, как я. Не придётся ждать инициативы… Ты славная. Интересная. Правда. Одиночество тебе не грозит. Никогда не грозило.
Вини задержала дыхание. Всё. Поток зрительских откровенней иссяк. Теперь эта часть зала будто закрывается невидимым супер-занавесом. Высказываться нельзя – только наблюдать. За тем, что происходит на сцене. За тремя действующими лицами.
Вини мельком посмотрела на мужа. Болезненная бледность осталась разве что тающими пятнами на щеках. Чувствуя на себе взгляд супруги, сам глаз не поднимал. Или не отпустило его? Озноб окатил спину.
«Торчок несчастный! Ты чем закинуться успел?»
– Как нотариальный представитель, – обратил на себя внимание ведущий, – пред всеми присутствующими, автором завещания и её провожающим зачитываю последнюю волю Винивиан Степанчик. Напомню, правки, вносимые в день оглашения, к сведению не принимаются.
Кашлянул, разворачивая наспех сложенный листок.
– «Я, Винивиан Степанчик, проживающая в селе Копейкино Московской области по улице Второй Весенней, в доме четыре, находясь в трезвом уме и добром здравии, настоящим завещанием прошу распределить нажитое мной движимое, недвижимое, цифровое и интеллектуальное имущество следующим образом.