Сучий случай! Адали пришлось порядком понервничать. Русская мафия гарантий не даёт, а повторный заказ не потянула бы. Хоть и живёт в столице Франции, похвастаться достатком не может. Но воистину, нет худа без добра. Ребята кичились покатушками по Европе. А когда на фоне снимков и коротких видеороликов засветился Париж, мама взяла ситуацию под свой личный контроль. Тут и опросник Вивиниан про книжный магазин. Боже мой! За такую удачу Адали заложила дом, чтобы купить Баят-г4 с сюрпризом внутри. Ещё на первой встрече поняла – уговору быть. Достаточно слезливой истории. Только ни в коем случае не спугнуть! Заинтересовала. Не торопила. Либо манипуляции – их семейная черта, либо Вини – просто дура. А её присутствие на стрельбище являло собой необходимость, чтобы поддерживать легенду. Сама полезла на рожон, сама виновата! Если бы Вини не собиралась на тот свет, пришлось бы ждать мести. Бояться, оглядываться. Минусы общедоступного бессмертия.
Повод для расправы предсказуем для опытных следователей. Адали встретила нового мужчину. Захотела ребёнка. Не имели права, так как у женщины уже было двое детей. Вот если бы один из них погиб… Почему так? Почему сын? Для ясности хватило бы того, с каким трепетом та произносит имя дочери. В протоколе выбор преступницы объяснили крайне скупо – семейные разногласия.
По результатам расследования с допросом на базе ЧИ: «Парижская прокуратура просит Парижский суд признать Адали Чекан виновной… и назначить наказание в виде четырёхсот двадцати пяти лет пребывания в колонии общего режима без права на досрочное освобождение».
Заключение не удовлетворило потерпевшую. Показалось мало, при том что это почти вся её сознательная жизнь. Но это сейчас. Когда кости носа срастутся, пробелы в ряде зубов закроются, а правая рука перестанет ныть, точно сердобольная тётка над чьей-то могилой, может, поутихнет и ярость.
«Но воспоминание о первом парне спустя половину тысячелетия не утихли же. А время на прощение уже всё…»
Муж не показался. Не привёз сменной одежды, гигиенического набора. Не позвонил. Вини не обижалась. Ничуть. Ни капельки. Более того, сама волновалась за него. После всего, боялась, как бы не наделал глупостей. Каких? Каких… Тревога – штука нерациональная. Но сама не позвонила. Не надо. Ему есть о чём подумать.
Богату осточертело бояться, и следующим днём на стук в номер он просто открыл дверь, не удосужившись уточнить, кто пришёл. Даже не глянув, удалился в гостиную, будто визитёр отвлек его от дел, не терпящих отлагательств. А всё же дрожь пробежала по спине от чьего-то шарканья.