– Кошмар! Никогда такого не было. Это полнейший штукер! Я потерял пять голов. Пять! Правда, сущности во мне, их так просто не убьешь, но головы – головы! – знаете, как долго их выращивать? Потом колокол – такой хороший колокол был, что вообще!… Треснутый немного и местами ржавый, но какие в нем были картины! Картины моих побед, запечатленные в этом, как его… Жуть полная.
У Ничтова болела голова.
– Да не кричите так. Ну, дам я вам корабль… или что у вас было – колокол? – ну дам колокол… Это мелочь. Истребы сгорели… Говорят, энергия на миллионы звезд пошла прахом. Тоже мелочь. Главное – что Пустота не победила! Не победила!! Это что же теперь будет?
– «Что-что!» – сказал Вор-Юн-Гак, вылезая из тьмы. – Идеи Зергера разрастутся, только и всего. Сначала в этой Вселенной, затем в – Нашей, или еще где. И так далее. И без конца.
Ничтов проговорил:
– Так ведь это же катастрофа!
– Да, наверное. А ведь я сначала хотел просто сжечь Зергера. Смешно. Сжечь одного. А теперь их – миллионы. Да, это катастрофа. Будет. Что, миленькая моя, что ты хочешь?
Голос Змея обращался к кому-то мелкому, невидимому. Ничтов не смог его распознать.
Змей долго слушал и еще дольше молчал. Воблид все это время ходил под открытым космосом, ругаясь во все стороны. Ничтову не хотелось ничего.
– Тригняда. Сообщает. Мне. Что. В мире. Новегов. Есть некий сбой в системе управления. Маленький такой сбой, но прилипчивый. Еще она говорит, что якобы в их полях возникли помехи, и что это из-за нее. Врет, наверное.
…
Добреголядовая Новь устояла. Казалось, новеги могут торжествовать, потому что – победа – была за ними, и Мир, и жизнь в нем, и все настоящее – нужное, большое, прекрасное – сохранено. Однако самые взрослые и мудрые из новеговского народа испытывали некоторое внутреннее волнение.
В эфирах дальней связи – той, что обеспечивала бесперебойный контакт с космическими кораблями – появились помехи неясной природы. При выводе на экран они напоминали кляксы. Несколько раз эти кляксообразные сигналы проникли и во внутреннюю связь, из-за чего произошли сбои вычислительной аппаратуры. Странные кляксы проникали в информационные потоки с той же ловкостью, с какой Краиниц внедрялся в наследственный аппарат. Но на этот раз «шустрая мелюзга» была не при чем – кляксы, хотя и напоминали одноклеточных, имели неживую природу.
Были срочно отозваны все исследовательские и разведывательные отряды, все они вернулись на Добреголядовую Новь, поскольку новеги решили: лучше приостановить научный процесс, чем потерять сообщение со своими товарищами.