«Лабиринт есть жизнь. Трудно, но необходимо. Просвещение бессмертно. Счастье будет. У достойных.»
И снова ничего не ясно.
– В этом сообщении какой-то сплошной мрак… с точки зрения смысла. Видимо, Взор находится в таком отчаянном состоянии, что уже говорит иррационально, и… Или не иррационально? Или здесь есть скрытый смысл?
– Это похоже на базовые установки, на главную идею, цель. Но как это нам поможет найти Взора? И какое именно счастье он имеет в виду?
«Добреголяд» летел и видел, как появляется счастье.
Счастье – состояние ума, способного к чувствам; впрочем, у нечувствующих оно тоже есть. Счастлива трава – тем, что она есть – только она не знает об этом.
Бессознательное счастье присуще простой жизни. Начало ему дает рождение нового мира, появление в нем первых живых структур. Они просты и незатейливы, и способны лишь на элементарные функции. Состояние счастья им, конечно, неизвестно. Но время идет, и вот появляются все новые и новые обитатели, еще и еще; некоторые из них усложняются. Так тянется очень долго, природа растет, становясь все шире, сильней и разнообразней. Вечное стремление к жизни есть ее бессознательное счастье. Наконец появляются те, кто способен мыслить и понимать, что они мыслят. Им тоже доступно бессознательное счастье – восторг, эйфория, т.е. ощущения, данные природой. Но некоторые достигают счастья осознанно – за счет активной деятельности. Осознанное счастье – продукт длительной работы, как над материальными объектами, так и над самим собой; оно возникает при свершениях, открытиях, победах; настоящая любовь тоже дарит такое счастье. Но не всем оно понятно.
«Добреголяд» нашел этому множество подтверждений.
Например, в одном из миров встретились два местных жите-
ля. Один был настоящий Герой – смелый и благородный; он всегда стремился к высокой цели и его все знали. Другой был Весельчак – добродушный легкомысленный увалень, он любил пожить в свое удовольствие, безо всяких сложных затей.
– Здорово вам! – сказал Весельчак Герою. – Вы не писатель, случайно? Или хотя бы поэт? У меня в голове куча занимательных историй, хорошо бы их сохранить в литературной форме, а мне… что-то лень писать.
– Нет, к сожалению, я не сочинитель, я всего лишь воин – скромно отвечал Герой. – Но я иду в Н-скую землю, а там много настоящих сочинителей. Хотите, я Вас провожу?
– Давайте прогуляемся, – согласился Весельчак, – а то что-то меня скука гнетет.
И они пошли вместе. Весельчак всю дорогу шутил, балагурил, рассказывал разные истории, не всегда приличные. Герой молчал и лишь сдержанно улыбался: он не мог смеяться, тем более над пошлостью – ведь он был Герой.