- Деда!
Ну конечно, Ивасик увидел дядюшку уже постаревшим, потому и звал дедушкой. Ведун не возражал.
- Деда! - повторил Ивасик и я вздрогнула.
В голосе мальчика так и звенела тревога.
Я рывком вскочила с постели и у лавки мальчика мы были со старым ведуном одновременно.
- Чего ты, сынок? Болит опять?
- Не, деда, не то. Ты хорошо послушай...
Дядюшка нахмурился, прислушиваясь. И сурово поджатые губы его мне совсем не понравились. Что-то случилось? У меня такого дара, как у ведунов, нет. Я не «слышу» на много миль вокруг, пока в человеческом теле. Перекинуться что ли? Вмиг почую, с какой стороны опасность.
Мысль об обороте посетила не только мою голову.
- Дедуль, давай, может, совами, а? Посмотрим? - робко предложил Ивасик.
С тех пор, как мальчик на своё пятилетие освоил захват сознания животных и птиц, за год он отточил сей навык до совершенства, тайком путешествуя по окрестным лесам по ночам.
- Времени нет, - процедил дядюшка, подпоясываясь чародейским поясом, с притороченными да вплетёнными амулетами. - Ну-ка, девочка, надевай платок. Да посох мой не забудь.
за четыре года до основных событий
Я мигом шмыгнула в свой закуток, натянула платье ещё быстрее. Судя по выбору дядюшки, дело серьёзное. В обычный день, да и ночь, как сейчас, мы по родному лесу да окрестным вёскам без оружия ходим.
- Скорее, скорее, - торопил Ивасик и мне было очень, просто очень тревожно.
Вскоре и я услышала то, что на таком невероятном расстоянии услышал мальчик.
Селяне на окраине Горшков вопили растревоженным ульем.
Между серых, потянутых мхом и лишайником стволов и ветвей, мелькали огни факелов, слышались крики, гомон, плач...
Чем ближе мы подходили, тем громче становился ропот, складываясь в отдельные слова:
- Костёр!
- На костёр её!
- На костёр ведьму!
Сердце так и сжалось в комок.
Ведьму?!
Селяне хотят сжечь ведьму... Я не ослышалась?
Народ в Горшках, конечно, простой, грубый.
Но чтобы самосуд?!
- Эй, почтенные! - прорезал людской гомон спокойный голос дядюшки.
Тотчас же воцарилась тишина.
Ведун ударил посохом, и толпа расступилась перед нами.
Мы быстро прошли к сложенному вокруг столба костру, хвала Вещунье, вооружённые факелами селяне ещё не успели поджечь связки сухих веток!
«Ведьма» же была там, где и полагается быть «ведьме».
Привязанная к столбу, возвышающаяся над всеми нами.
- Вы что же, изверги, совсем головой тронулись?! - опешил дядюшка. - Младенцев жечь.
Я тоже только и могла, что открывать и закрывать рот: «ведьме» от силы был год. Маленькая, зарёванная, напуганная до заикания. Макушка лысая, чуть тронутая рыжим пушком, а на затылке торчат сбитые в колтуны кудряшки. Конопатая и лопоухая девочка явно не понимала, что происходит. Почему все взрослые, которые до того лишь умилялись и делали «козу» вдруг сошли с ума, притащили куда-то ночью, связали.