Ведунья усмехнулась и тряхнула головой.
- Ещё как призналась. Всё выложила, как на духу.
- А он?
- А он.
На этот раз пауза была дольше и тягостнее.
- Не говорите, - ещё тише попросила я. - Что я, дядюшку не знаю. Сказал, наверное, что он - наставник, а вы - ученица, и. Но вы знаете, это же он только на словах такой. непрошибаемый.
Когда я думала, что Маланка уже не заговорит и начала подумывать, как бы откланяться поделикатнее, ведунья проговорила задумчиво:
- Да, примерно так всё и было. Я, знаешь, дура была. Молодая, гордая. Ну, думаю, раз тебе не достанусь, то и никому.
Я склонилась над последней карточкой в дивном зелёном альбоме.
Лесной бал. Нарядные, украшенные живыми цветами мантии и косы, блестящие глаза, шальные улыбки... Только ни наставника Юсуфа, ни черноглазой Маланки не было на выпускной карточке.
- А где же вы?
- А я не закончила, - пожала Маланка плечами.
- Ушли из школы?!
- Скорее, сбежала. Я сильная была, так просто уйти мне бы не дали. Да и потом искали больно уж хорошо.
- И всё-таки не нашли.
- Обида сильнее оказалась. Гордость раненая дурацкая. Поносило меня по свету. Обломало и через колено переломало столько раз, что не пересчитать. Но и научилась я многому. А всё равно без него - не жизнь. Что ж уже после стольких кругов себе-то врать? Так что теперь, когда нашла его снова, я отсюда ни ногой.
Ведунья отхлебнула из чашки в горошек и прищурилась, как сытая Котя.
- А если он тропы так и не откроет? - спросила я чуть ли не шёпотом. - Ведь не увидитесь даже. К тому же. Вы знаете, наверное, но. дядя другой сейчас.
Маланка вновь посмотрела на меня ну очень знакомым взглядом.
Нет, ну вот как поверить, что эти двое чуть не несколько жизней не виделись?
Дядюшка тоже так смотрит, когда понимает: отчитывать бесполезно. Аргументы и разумные доводы мой мозг воспринимать почему-то перестал.
Маланка вдруг ласково мне улыбнулась.
Даже как будто с жалостью.
- Дурочка ты. Молодая совсем, жизни не нюхала совсем. Он же не в мысли, а в кровь мою пророс, пень старый, вот в самые кости, хуже той серой хвори! Гонит, не гонит, такой, не такой, неважно это всё, понимаешь?! Не имеет значения. Брызги на поверхности. Вот тут, - Маланка приложила руку к пышной груди и дивные лиловые глаза её заблестели. -Вот тут он, окаянный. Навсегда.
Второй раз я «сбегала» из замка домой, к своим.
На этот раз воспользовалась тем, что злыдень зеленоглазый с прекрасной Дианой умотали-с на Голубые Озёра, а мне «не посчастливилось» войти в узкий круг сопровождающих и слуг. Так что я получила полноценный выходной, а это значит, что и с мелкими навозилась вволю, и одёжку новую им выправила. А ночью мы с дядюшкой двумя совами облетели окрестности Замка-на-Горе, встретились с соседним Хозяином леса и его Хозяечкой, главной лесавкой: всё пытались выйти на след иссушающей людей твари. Тщетно.