«Что ж за пакость такая», - говорил сердитый взгляд птицы, чьё сознание временно подчинил дядюшка.
Мои же чувства были противоречивы: с одной стороны, было, конечно, досадно, а с другой... Просто здорово было вот так побыть наедине с дядюшкой, как когда-то в детстве. И в том, что он впервые за долгое время «летал» до самого рассвета ночной птицей, я углядела добрый знак. И даже связала этот самый знак с известием о некоей старой знакомице с чудными, как влажный лиловый бархат, глазами.
Но напоминать о Маланке не стала.
Взрослые люди, сами разберутся.
О неведомом долге, дядюшкином упрямстве да по сей день замкнутых для новой ведуньи тропах тоже промолчала.
Я тихо выскользнула из библиотеки и щелчком пальцев захлопнула за собой замок. Как тех детишек с чардаром сманивал в ночь мерцающий в недосягаемой дали цветок портала, так меня теперь манило замковое хранилище многовековой мудрости.
Точнее, меня притягивали врата.
.Стоило выиграть свободную хвилинку, как я со всех ног спешила в библиотеку. Где в тишине и безмолвии мудрости векового наследия, разглядывала выпуклый магический рисунок врат. Проводила по нему пальцами, даже ухо прикладывала. Прислушивалась.
Врата молчали. Для того, чтобы отомкнуть их, у меня не было ключа.
Но этого и не требовалось.
Вспоминая урок Маланки, я сосредотачивалась на временных энергетических потоках, которые извивались страшными чёрными пиявками, плясали отблесками разноцветных огней в магическом пространстве хранилища книг, шипели и потрескивали, вот только потрескивание это можно было уловить лишь истинным, магическим слухом. Шипение длилось какое-то время, после чего кончики моих пальцев начинало щекотать что-то. Что-то, чему лучше всего подошло бы слово сила.
Сила незнакомая, неведомая и противоречивая до одури!
У меня создавалось впечатление, что нет в мире ничего чернее и злее этой силы и в то же время нет ничего прекраснее и чудеснее.
Каждый раз казалось, что я вот-вот отгадаю загадку третьих врат - из всех они оказались самыми таинственными и неоднозначными.
К тому же неведомый парадокс добра и зла, скрытый за ними, сам по себе отвлекал меня от собственных противоречий, терзающих изнутри...
.Я дала себе седмицу на то, чтобы взять себя в руки и. или открыться, наконец, зеленоглазому лорду, и будь, что будет, а будет скорее всего увольнение с позором одной незадачливой горничной, любительницы совать свой длинный нос не в своё дело. или показать уже злосчастные врата Диане и умыть руки. Получить долгожданный и такой необходимый моей семье расчёт и. прежде я сказала бы, быть счастливой, только теперь знала наверняка: ничего у меня не выйдет.