Вранье ведь? Так же не бывает? Проще поверить, что у меня продолжает крыша подтекать.
Однако весь наш разговор. Непотребство. Мужская анатомия.
Кхм. Усилием воли пытаюсь остановить свою фантазию, что с полпинка бросилась в полет относительно анатомии. Стоп-стоп!
А что если он действительно знает, о чем я думаю?!
Ужас какой! Я ведь сегодня уже такого надумала и навоображала! Позорище же!
Нет. Нет уж. Так бывает только в кино.
Варианта два: либо шизофрения обостряется, либо тут где-то в кустах прячется скрытая камера.
«По традиции, выбираю третий», — усмехается голос в сознании или.
Вглядываюсь в темный силуэт головы над водой, пытаясь понять, было ли это галлюцинацией, или же это сказал Дамир. И какой опять третий вариант?!
— Может я, действительно слышу твои мысли?
Что за.
Кто это сказал, черт бы вас обоих побрал?! Что еще за шуточки?!
В панике гребу к берегу, и выскакиваю на сушу, напрочь позабыв о стеснении. Подхватываю с травы первую попавшуюся вещь и со всех ног бегу к дому, пряча мокрое тело под фланелевой рубахой.
АНГЕЛ
Дамир нависает надо мной, прижимая к шелковой простыне. Его губы впиваются в мою шею, а руки нетерпеливо расстёгивают пуговицы рубашки, которую я ненароком угнала с берега.
Ладно. Срубашкой-то понятно. Но откуда здесь Карабас?
Помню, как сбежала с пруда. Мельком пробравшись сквозь разгоряченную толпу в зале, проскочила на второй этаж и спряталась в той комнате, куда еще днем меня приводила Ада, чтобы переодеться. Залезла под одеяло, желая уснуть и проснуться человеком в своем уме. То, что померещилось мне в этот раз, уже ни в какие ворота. Ну ладно медведь, этому я вроде как нашла объяснение. Защитник, сформированный моим больным сознанием, все дела. Но это...
Как разобраться, что из этого было правдой, если я самой себе доверять не могу? Что на самом деле говорил Карабас, а что игра моего воображения? Да и был ли там вообще Дамир? А может его и вовсе не существует? И я все выдумала?
Хотя сейчас я так ясно вижу его темную шевелюру, неторопливо сползающую по моей груди. Собственно, что происходит?!
Но больше прочего меня волнует другой вопрос...
Кто в здравом уме, в сочинской влажности, стелит шелковые простыни?
Ну, серьезно?!
ДАМИР
Не сдержавшись, начинаю смеяться в голос. Ада обиженно шикает на меня, не сводя глаз с девушки, что улеглась в ее кровать.
— Чего смешного? Она ведь все испортила! — недовольно бормочет Адена, чьими любовными стараниями у Лины возникли странные сновидения.
— Она уникальна! — не могу унять веселье. — Твои эротические фантазии с ней не работают!