Неужели мне все причудилось? Или я все же окончательно сошла с ума?
Становлюсь напротив спящего мужчины, и вглядываюсь в ставшее таким родным лицо. Едва не вздрагиваю, когда на меня уставляется пара темных глаз, и я тону в их бездонных омутах, наполненных какой-то непривычной нежностью и... сожалением?
— Выспалась? — мягко спрашивает он.
— Дамир.
— Пойдем завтракать, — не позволяя мне продолжить, велит он. — Тебе нужно поесть.
Есть действительно очень хочется. Может, удастся с ним поговорить за завтраком?
Хотя, если я озвучу все, что мне «приснилось»: бессмертный, мысли читает, Источники, Стражи, — он точно примет меня за сумасшедшую. И тогда шансов его заполучить не останется. Кому охота связываться с безумной девицей?
Поднимается, и не глядя на меня стягивает с себя рубашку, попутно доставая из шкафа футболку. А я вдруг залипаю на его широченную спину, что обнажилась передо мной. И нет, на этот раз не из-за ее мощи. А из-за царапин, что избороздили бронзовую кожу.
Вот же блин! Значит все же не бессмертный!
Дамир выходит из комнаты, вынуждая меня безвольно следовать за ним. В носу начинает свербеть от подкатывающих слез. Я ведь не могу одна этого помнить?
С другой стороны, чего раскисать, благо хоть не в монастыре проснулась. И на том спасибо! Зато теперь я точно знаю, чего хочу от жизни.
Дамир - все, что мне нужно. И раз он все еще рядом, то и шансы у меня есть.
Он почему-то останавливается на лестнице, и, повернув голову вполоборота, почти шепчет:
— Потерпи, Ангел. Все скоро закончится, — меня как током прошибает от этой фразы. Ведь я точно слышала нечто подобное в своем «сне».
Тянусь к застывшему на лестнице мужчине, желая коснуться его, чтобы развеять уже этот кошмар, где между нами по-прежнему ничего не произошло, когда в холле появляется та, из-за которой у меня обострились галлюцинации.
Ада.
— Доброго утречка, голубки, — усмехается она. — Как спалось?
— Прекрасно, — равнодушно отмахивается Дамир, и спускается к ней навстречу.
Ада привычным движением вцепляется в его руку и увлекает за собой на кухню:
— Я уже приготовила нашей малышке завтрак! Ей нужно хорошо питаться, не так ли? — лебезит она.
— Как скажешь, — Дамир бросает на меня мимолетный взгляд через плечо и продолжает:
— Твоя ведь игрушка.
Когда они скрываются в кухне, я больше не могу слышать, о чем они говорят. И от того становится не по себе. Он только что сказал, что скоро все закончится... Что... закончится? Может он хочет сдать меня обратно?
На ватных ногах преодолеваю оставшиеся ступеньки. В ушах гудит, но я все же пересекаю просторный холл и вхожу в кухню. Надо присесть, пока я не рухнула, выдавая тем самым свой страх.