– Брат, клянёмся, что так и будет! – пообещал Андрей, со страхом глядя на младшенького.
– Попусту не клянись, живи по-человечьи, чтоб родители покойные вами гордились. Или хотя бы не расстраивались, – веско сказал Иван. – А ты, невестка старшая, – брови сдвинул.
– Я, я, Ванечка, раньше всех вставать буду, корову доить, скотинку кормить, на стол собирать, на дворе убирать, Настеньку не обижать! – заторопилась Марфа.
– Ишь, как запела! – расправил брови Иван. – Труды делите поровну, будьте сёстрами, Настя тебе не служанка, а сестрица младшая, поняла?
– Поняла, поняла, Ваня, разумник-то ты какой! Любоваться – не налюбоваться, слушать – не наслушаться речей твоих умнеющих! – умильно сказала Марфа.
– Эй, жена, ты чего это? – Андрей поднялся на ног – Умом повредилась? Иди на стол собирай! Брат наш, чай, с дороги дальней устал да есть хочет! – подошёл к Ване, обнял его: – Ты прости нас, братишка, неразумные мы были, обозлились на тебя по глупости…
– Не держи зла! – Гордей подошёл.
Обнялись братья и постояли так минуточку, кот даже слезу лапкой смахнул:
– Какая трогательная сцена! – прошептал.
– Ваня, вот кулич! – Настенька подбежала.
Ваня к воротам обернулся и крикнул:
– Заходите, друзья, не бойтесь!
– А мы и не боимся! – возмутился Белоус и первым на двор вошёл.
– Котейка какой! – ахнула Настенька и побежала его погладить, за ушком почесать, на руки подхватила.
– Белоус я! – замурчал довольный кот. – Это имя такое!
– Говорливый-то! – Настя ахнула. – Хочешь сливочек? Или молочка парного? Сметанки?
– И сливочек, и молочка, и сметанки! – совсем разнежился кот. – Какая ты умница, Настя!
Буян к братьям подбежал, запрыгал вокруг них – соскучился как-никак.
Следом волкодлак зашёл, осторожно, с опаской. Марфа взвизгнула, за мужа спряталась, братья невольно за ножами поясными потянулись, Настя крепче к себе Белоуса прижала.
– Это кто ж такой, брат? – на правах старшего спросил Андрей.
– Не пугайтесь, не бойтесь, это друг мой. Его колдун в волкодлака обратил, а Белая Змея рассказала, как ему опять человеком стать. Держи! – Ваня протянул чудищу кулич пасхальный.
Тот осторожно в пасть его принял, съел, крошки с ладони облизал, замер. Сначала ничего не происходило, потом волкодлак завыл, закричал страшным голосом, оземь грянулся, глядь: не страшилище лесное лежит, а пригожий парень в красной рубахе. Поднялся, отряхнулся, себя оглядел, засмеялся:
– Ваня, не обманула, Змея, вот он я! – ногой притопнул.
– Как звать-величать тебя, добрый молодец? – это Настенька спросила, первая опомнилась.
– Всеславом родители нарекли, сестрица!