– А мы? – поинтересовался Степан.
– Что мы?
– Нас тоже повяжут?!
– Стёпа, пойми, если нас отпустят, его подельники тут же мамашу порешат… Нам тоже придётся сесть в тюрьму!
– А я-то за что страдать буду?! – возмутился Стёпка. – У тебя любовь, вон как в тиятрах играют, а я причём?! Я не хочу в тюрьму!!
– Стёпа, я подробно обо всём пропишу в письме, обскажу ему как и что, попрошу, чтоб нас арестовали понарошку, а потом выпустили…
Степан с жалостью смотрел на него:
– Ты, видать, от любови от своей совсем умом тронулся! Да Федот сразу же скажет, кто ты такой и – до свиданья, паря, ждут тебя колодки, и каторга – твой дом родной!
Петька вздохнул:
– Но я всё равно так и сделаю… Тогда давай я про тебя не буду ничего писать и в дом пойду один!
Степан молчал, не зная, что сказать.
– Что молчишь? Согласен? Я тебя в это ввязал, мне и расхлёбывать!
– То, что ты говоришь, вроде как верно, но мне не по душе… Мы с тобой с детства дружки, сколь помню – всегда вместе были… А сейчас я должен в сторону уйтить и смотреть, как ты пропадаешь?
– Да с чего ты взял, что я пропаду?! – Пётр даже вскочил. – Даже если и в каторгу – там тоже люди! И бежать можно! Вон Федот – сколь раз бежал!
– Федот не так прост, как ты, Петруха. Он мужик умный, у него везде свои люди. Как думаешь, почто его никак не порешат, а только в каторгу отправляют? Он там как царь живёт. Смекаешь? Думаю, он кому-то наверху нужон, вот и живёт в ус не дует, а ты кто? Вошь мелкая, тебя к ногтю прижать – всего-то и делов…
– Но выхода у меня другого нет, Стёпа. И тебе впутываться в это не след, так что… В общем, как я решил, так и сделаю!
Петька упрямо смотрел в карие глаза друга, и Степан понял, что отговорить его уже не удастся.
– Хозяин – барин, – вздохнул он. – Делай как знаешь, но всё ж это неправильно! Могёт быть другой выход, я так думаю, надо только обмозговать…
– Ну, ты и обмозговывай, а я пойду письмо писать – Федот с минуты на минуту может посланцев прислать!
На том друзья и расстались: и тому и другому было паршиво, но ни тот ни другой не видели света в конце туннеля…
***
Письмо Петру далось с трудом. Но не потому, что он плохо умел писать, вовсе нет; Лариса выучила своего сына читать и писать ещё с малых лет, поскольку сама хорошо владела грамотой, хотя утверждала, что это принесло ей больше горя, чем радости. Да Петька особо и не утруждал себя овладением книгочейной премудрости, но теперь был очень рад, что мать заставила его выучиться грамоте. Сложность была в другом: как и в каких выражениях поведать обо всём прокурору, чтобы он поверил в его искренность и чем-ничем смог помочь ему, Петьке.