Богдан хромая повернулся, обращаясь к народу. За эти две недели палец на ноге разболелся и опух. А до лекаря идти было далеко и лень. Да и долг заставлял лежать на стоге сена и думать о предстоящей полемике.
– Мужики, разве это дело, платить такому барину? Сначала длань, потом вся рука, а потом и голову себе поменяет. И не наш это уже князь будет, а просто какой-то богомерзкий голем, – народ одобрительно загудел, одобряя слова Богдана, – пусть себе руку обратно приделает родную, тогда и видно будет с оброком.
После этих слов народ зашумел еще громче, вызывая у Богдана полную уверенность в том, что его слова произвели тот эффект, на который он рассчитывал. Кто-то негромко переговаривался между собой, одобрительно кивая, а кто-то, не боясь вызвать гнев князя, открыто выкрикивал фразы “Правильно он говорит! Езжай лучше отсюда!”, “Предал и нас, и веру нашу! Тьфу!”. И самые крупные мужики, и те, что поменьше, и женщины, что просто пришли посмотреть, все они галдели, и вскоре всеобщее недовольство начало перерастать в громкий монотонный гул.
Некоторое время князь сидел молча на коне, все также с презрением глядя на эту недалекую, по его мнению, публику. Наконец, полностью уловив настроение народа, и удостоверившись в том, что на стороне выскочки-оратора было абсолютное большинство, а атмосфера недовольства угрожала перерасти в полноценную крамолу, он, наконец, поднял руку вверх, привлекая внимание и заставляя толпу понемногу утихнуть.
– Ясно. Вижу вы, холопы, слишком узколобы и понять суть этого, – он сделал нарочито изящный жест своей металлической кистью, – просто-напросто не можете. Но так и быть, в этот раз я проявлю свое милосердие и закрою глаза на вашу неотесанность. Даже этого бунтаря на кол сажать не буду, – он кивнул в сторону Богдана, – хотя стоило бы. Но предупреждаю, в следующий раз такой щедрости от меня не ждите.
Сказав это, он начал разворачивать своего скакуна и подал знак рукой своим дружинникам отправляться обратно, затем еще раз посмотрел через плечо своим барским высокомерным взглядом и ткнул коня в бока, направляя его прочь от этой глухой деревушки с недалекими жителями.
Только всадники скрылись за поворотом, шепот прокатился по замершей толпе, быстро превратившись в бурное ликование.
– Ай да молодец, Богдан!
– Ну, ты и смельчак! Хорош!
– Богдан, ой спасибо, ой выручил нас!
Богдан стоял посреди толпы, самодовольно улыбался и не стесняясь принимал благодарности.
– Про вознаграждение мое не забудьте, – напомнил он ликующим возле него людям.
– Я об этом позабочусь, – возник как из ниоткуда Влад. Он по-дружески накинул ему руку на плечо и отвел от толпы.