И, глядя на себя в огромное в пол зеркало, Лиса не узнавала отражающуюся в нем девушку: её собирали и готовили к балу с самого утра, не дав нормально ни поесть, ни попить. Но утонченный, яркий и вместе с тем привлекательный образ в серебренном стекле говорил, что все мучения стоили того.
Роковая рыжеволосая красавица смотрела на неё свысока, изогнув изящную бровь, чуть прикрыв лукавые зелёные глаза. Пухлые розовые губы слегка приоткрыты в лёгком недоумении. Высокая полная грудь под едва прикрытым верхом платья, тонкая талия и полные бедра вызывают ясные мужскому уму желания.
Именно такой её увидел Рейдж. Именно его сейчас застали врасплох мучавшие не одну неделю желания.
Заметив мужчину, Лиса приветливо улыбнулась, словно только его и ждала. Хотя Ристарх зашёл к дочери минутой ранее, он не удостоился и половины той радости, что излучала девушка при виде Кровавого Дознавателя.
– А другого платья нет? Разве я такое заказывал? – строго осведомился Себастиан, лицезрея снившиеся ему ночами веснушки на тонких ключицах девушки. Дальше он взор боялся опустить, пожимал губы, хмурился и поднимал глаза на погрустневшее лицо лисицы, но взор все равно плавно и неотвратимо спускался вниз.
– Это просто идеальное! – любуюсь дочерью, ответил оборотень.
– У неё вся гру…. Все напоказ!
– На ловца и зверь бежит.
– Чего? – поперхнулся воздухом герцог.
– Я говорю, если её замотать в ткань и запереть дома, так никогда жениха и не найдём. А так видно товар, может, и мага сильного прибьет к нашим берегам.
Себастиан посмотрел на «берега» Лисы и приказал:
– Возьмёшь с собой палантин и не снимешь его весь вечер.
Ристарх тихо и горестно взвыл и вышел из комнаты.
– Не хватало, чтобы ты мне всю операцию провалила. Полтора месяца подготовки… А мне теперь собак от себя отгонять придётся.
– Прости, – расстроено прошептала девушка, опустив голову, но потом вскинулась и возразила упрямо. – Но это не я выбирала платье, а ты.
– Я не это просил, – тяжело вздохнул герцог. – Ладно, ты не виновата, но далеко от меня не отходи.
Лиса кивнула, прикусив губу.
Себастиан подошёл ближе и открыл перед ней бархатный футляр, который принес собой из особняка.
– Мать моя Богиня! Великая Креатора! Бастиан, ты правителя ограбил? – ошарашено уставилась она на герцога, а не на содержимое шкатулки из-под драгоценностей.
– Нет, – усмехнулся герцог. – Это принадлежало моей матери. Я думаю, к этому платью они хорошо подойдут.
Он достал из коробочки бриллиантовое колье и защелкнул застёжку на тонкой шее девушки. Браслет – на руке, а серёжки – каффы помог закрепить на ушах.